Укрощение кобылок – как приучить лошадь к себе?
Склонившись, он нежно поцеловал ее и вышел в свою спальню, где сорвал с себя кожаные лосины и надел костюм для верховой езды. Нужно поскорее выбраться из дома и все обдумать. Люсинда Харрингтон смутила его разум. Он вдруг понял, что не желает учить ее искусству эротики, с тем чтобы другой мог наслаждаться пылкими ласками. Но что же делать? Если он откажется выполнять ее хитроумный план, все погибло. Он не сомневается в том, что она не покорится «Ученикам дьявола», для этого у нее слишком сильная воля.
Он покинул спальню, сбежал по лестнице и подозвал Джона.
— Леди Люсинде потребуется ваша помощь, Джон. Присмотрите за ней, но помните, перед вами леди, а не одна из обычных гостий.
— Будет исполнено, милорд, — поклонился лакей. Повелитель отправился к конюшне, где уже ждал конь.
Вскочив в седло, Повелитель вырвался на волю, в зеленые луга. Тревожные мысли не давали покоя. Впервые с тех пор, как он связался с «Учениками дьявола», сожаление не давало покоя. Как они спесивы, наглы, как презирают женщин, считая их созданиями низкими и ничтожными! А чем он лучше их? Никого не ранил, никому не причинил физической боли, но скольких девушек, не желавших поначалу отдать свою невинность так называемым благородным людям, подчинил своей воле и заставил покориться! И большинство сначала влюблялись в него! Теперь судьба отплатила ему за все. Он едва знал Люсинду, но уже успел влюбиться.
Повелитель расстроенно огляделся. Поля зеленели дружными всходами. Пасущиеся на лугах лошади выглядели ухоженными, их шкуры блестели. Кобылы обхаживали рожденных в этом году жеребят. На другом лугу весело гонялись друг за другом годовалые жеребята. На дальнем пастбище разгуливал его призовой жеребец Рамзес, огромное гнедое чудовище, которого он вырастил сам. Рамзес вот уже два года подряд участвовал в скачках, и деньги, выигранные им, вместе с платой, полученной от «Учеников дьявола», позволяли Повелителю содержать свое небольшое имение.
Всего несколько сот акров осталось от того, что когда-то было громадным богатым владением, насчитывавшим тысячи акров плодородных земель. Поскольку король Карл Второй пообещал не отдавать обратно конфискованное имущество после Реставрации, семья осталась почти ни с чем. А потом прадед, дед и отец, свято верившие, что самое главное на свете — удовлетворение собственных прихотей и что кошельки их бездонны, как бы беспечно они разбрасывали деньги, распродавали последнее, что осталось. Женились они не на приданом, и поколение за поколением становилось все беднее, а богатые наследницы и не смотрели на мелкопоместных дворян. Вот и мать Повелителя была не благородного рождения. Приданое ее оказалось ничтожным, и отец, очаровательный мот и повеса, проиграл его еще до рождения сына. Мать вскоре умерла. Отец свел себя в могилу пьянством, когда мальчику было тринадцать. Бабка со стороны отца, весьма строгая женщина, воспитала внука, сумев внушить ему понятия о фамильной чести. Она скончалась через семь лет и до сих пор оставалась единственной женщиной, внушившей ему почтительное восхищение, ибо была сильна душой и не стала жертвой ни мужа, ни сына. Отважная, упорная, независимая, она напомнила ему леди Люсинду.
Бабушка вряд ли одобрила бы его звание Повелителя Шлюх, усмирявшего женщин для развлечения распутников и негодяев. Только один человек из «Учеников дьявола» знал его настоящее имя. Основатель общества — сэр Дерек Боуэн. Они вместе ходили в школу, но сэр Дерек был на несколько лет старше и всегда поражался его способности стать хозяином положения и склонить остальных к своей воле.
— Вступай в наше братство, — предложил он как-то другу.
— У меня нет склонности к насилию, — отказался Повелитель.
— Большинство девушек дурно воспитаны, — пояснил сэр Дерек. — Их следует долго убеждать, прежде чем они согласятся задрать юбку перед господами. Только ты сможешь улестить их так, чтобы они сами пришли и сами попросили. Пусть сначала привыкнут к ласкам любого рода. Соси их грудки, возбуждай, пощипывай крохотные изюминки, а когда они будут сгорать от страсти и любопытства, приведешь к нам, и уж мы постараемся сорвать лакомые «вишенки». Многие после этого захотят пойти на содержание: участь куда приятнее, чем кормить свиней, терпеть побои пьяного мужа или шить, пока не откажут глаза. «Ученики дьявола» дают девчонкам шанс на счастливую жизнь. Мы назовем тебя Повелителем, старина. Твой труд будет вознагражден. Подумай, как пригодятся тебе деньги!
Укрощение строптивых
Ты по уши в долгах. Труд невелик, а твое поместье будет процветать, и никто не пострадает, уверяю тебя.
— Я подумаю, — пообещал Повелитель и отправился в Лондон, к бывшей любовнице отца, спросить ее совета.
— Они все равно заполучат этих бедняжек, и никто им не помешает, — ответила Марианна. — Уж лучше какой-нибудь сострадающий столь жалкой участи человек осторожно подготовит их, мой дорогой мальчик, а ты способен даже утку заманить на сковороду!
Он рассмеялся.
— Но мне понадобятся не только сладкие речи. Ты мне поможешь?
Она согласилась и повела его по лавкам, расположенным в темных закоулках, подальше от респектабельных кварталов. Там ему предложили богатый выбор эротических игрушек, которых, по уверению елейно-угодливого владельца, будет вполне достаточно, чтобы склонить на грех самую упрямую девицу. Он также нарисовал и заказал новые устройства, специально для личного пользования.
После он подарил Марианне небольшую вещичку из фамильных драгоценностей, в благодарность за помощь. Она приняла подарок, пригласив его навещать ее почаще во время визитов в Лондон. Смысл ее слов был абсолютно ясен, но сама мысль о том, чтобы лечь в постель с бывшей содержанкой отца, далеко уже не юной девушкой, была ему отвратительна.
Выйдя на улицу, Повелитель немедленно отправился в клуб «Уайте», где и нашел сэра Дерека Боуэна, к величайшему удивлению последнего.
— Не знал, что ты в Лондоне, — вымолвил тот и велел внести лучшего бренди старому другу.
— Я здесь уже несколько дней, — сообщил Повелитель. — Нужно было кое-что разузнать, вернее, подготовиться, но теперь я в полном твоем распоряжении, Дерек, поскольку решил принять предложение. Приезжай к концу недели, и мы обсудим детали. Однако у меня есть условие. Никто, кроме тебя, не должен знать мое настоящее имя. Можешь заверить своих приятелей, что Повелитель — джентльмен благородного происхождения. Это для того, чтобы они не вздумали обращаться со мной как с лакеем. Надеюсь, ты понимаешь и согласен?
— Разумеется, — немедленно ответствовал сэр Дерек. — Увидимся вечером в пятницу, дружище.
Несколько дней спустя он приехал в Оксфордшир и вместе с Повелителем установил основные правила. Повелитель нес полную ответственность за привезенных к нему женщин. Девственниц запрещалось насиловать. Он просто должен был пробудить в них чувственность, прежде чем передать будущим хозяевам. Женщин более искушенных ожидали иное обращение и иные радости, но с теми же результатами.
— Найди мне трех лакеев, которые могли бы стать помощниками в этих плотских развлечениях, — потребовал он у сэра Дерека. — Подозреваю, что нужные люди у тебя уже есть.
Сэр Дерек улыбнулся и кивнул.
— На моей земле есть древний римский театр, правда, довольно маленький. Возможно, он был выстроен специально для семьи патриция, владевшей этой областью. Летом мы будем пользоваться им, а для плохой погоды ты найдешь нам безопасное убежище. Поскольку я буду держать девушек в своем доме, то не хочу надолго приводить их на ваши собрания, чтобы они не пугались.
— Неподалеку есть старый монастырь, — заметил сэр Дерек. — Он уже несколько веков как заброшен и почти разрушился, но подвалы вполне крепкие и сухие. Я велю прибраться и все приготовить для наших собраний. Он улыбнулся.
— Очевидно, ты там недавно побывал, — догадался Повелитель, заметив эту легкую усмешку.
— Это очень уединенное место, — ответил сэр Дерек, — а джентльмену иногда просто необходимо уединение.
— Совершенно верно, — согласился Повелитель.
Они еще долго обсуждали мелкие, но совершенно необходимые детали их плана, и в воскресенье днем сэр Дерек отправился обратно в Лондон, чтобы сообщить «Ученикам дьявола» приятную новость.
Через несколько дней прибыли лакеи Джон, Дик и Мартин с рекомендациями и письмом от сэра Дерека. Все вышеописанное происходило три года назад.
Первая привезенная насильно девушка оказалась пылкой своевольной фермерской дочкой. На ее укрощение ушла всего неделя. Впоследствии она подарила своему покровителю, сынку богатого лорда, много ночей наслаждения и двух бастардов, прежде чем удалиться на покой и мирно жить в выделенном ей коттеджике. За ней последовало бесчисленное количество селянок, продавщиц, и, наконец, за несколько месяцев до появления леди Люсинды, здесь не слишком долго обитала гувернантка лорда Мелдрю, чопорная и жеманная молодая дама, имевшая глупость противиться авансам своего нанимателя. Но, побыв немного на попечении Повелителя, она превратилась в бесстыжую тварь, взявшую полную власть над несчастным лордом и безоговорочно правившую им за счет таких неоспоримых прелестей, как огромные груди и ненасытное лоно, которым его обладательница, кажется, могла колоть орехи. Недавно Повелитель слышал, что лорд Мелдрю за последнее время заметно побледнел и едва держится на ногах.
Раскат грома вернул его к действительности. Подняв голову, он увидел, что собирается дождь. Пришлось повернуть коня и мчаться к конюшне. Он едва успел добраться домой до начала грозы и немедленно поспешил к своей подопечной. По пути наверх Повелитель встретил Дика и Мартина.
— Как там ее светлость? — осведомился он. Лакеи расплылись в улыбках.
— Не поверите, милорд, но она прекрасно держится. Сейчас с ней Джон.
Повелитель взбежал по лестнице и почти ворвался в спальню, служившую местом заключения Люсинды. И сразу же увидел наклонившегося над ней Джона. Он лихорадочно дергал рукой, работая «дилдо». Люсинда билась в спазмах наслаждения, упорно требуя от него не останавливаться.
Лакей повернул голову на звук открывшейся двери.
— Кажется, леди знакома истинная страсть, милорд. С этой неприятностей не будет. Взгляните.
И Джон раздвинул складки розовой плоти двумя пальцами, открыв набухшую горошину ее женственности, вздувшуюся вдвое против прежнего. Отняв пальцы от «дилдо», он сжал налившийся кровью бугорок, и Люсинда взвизгнула, излившись обильными слезами чувственности.
— Прекрасно, Люсинда, — одобрил Повелитель и, отпустив Джона, сел на край кровати и спокойно заметил: — Джон прав, утверждая, что тебе знакома страсть, мое сокровище. Тебе было хорошо?
— Д-да и нет, — призналась Люсинда. — Никогда не испытывала ничего подобного, даже с моим дражайшим Робертом, но теперь… это уж слишком. Не знаю, сколько раз я кончила. Стараюсь лежать спокойно, но стоит мне чуть стиснуть его — и начинается… Что это со мной? Никогда раньше не была так слаба.
— Это не слабость, — покачал он головой. — Ты очень чувственна, и, кроме того, прошло несколько лет, прежде чем ты позволила себе отдаться восхитительным восторгам похоти.
Он осторожно шевельнул «дилдо», и Люсинда содрогнулась.
— Боюсь, мое сокровище, что твои поклонники действительно не заслуживают столь замечательной женщины.
Он наклонился и коснулся ее уст горячими губами.
— Если ты в самом деле вознамерилась отомстить, нам предстоит много работы. Когда ты в сентябре отдашь свое тело этой троице, они должны ощутить такое, чего раньше им не доводилось испытывать. Ты должна быть так хороша, что при одной мысли о том, что можешь выбрать не его, каждый должен сгорать от нетерпения и отчаяния. Но вряд ли это произойдет, если я не изменю свои методы обучения. Думаю, ты все усвоишь куда быстрее, если мы станем любовниками, а не повелителем и рабыней. Ты согласна?
— Да, — с готовностью кивнула Люсинда, — но только если назовешь свое имя. Как можешь ты быть моим возлюбленным, если я даже не знаю, кто ты?
— Я открою только одно из имен, — согласился он. — Этого будет достаточно, Люсинда?
— Но ты снимешь маску? — настаивала она.
— Нет, и ты знаешь, что я прав. Меня зовут Роберт, как твоего мужа.
— Да, запомнить будет легче легкого, — сухо заметила Люсинда, но тут же хмыкнула: — До чего же все это забавно, Робби!
— Я хочу лечь с тобой, — неожиданно объявил он и, вынув «дилдо», отложил в сторону. Потом встал, снял сапоги и поспешно разделся. Его копье было уже отвердевшим и готовым к битве.
— Ты не развяжешь меня? — попросила она.
— Только ноги, но руки пусть останутся связанными. Ты найдешь такой способ соития весьма приятным.
Он ослабил шелковые шнуры, удерживавшие ее широко разведенные ноги.
— Значит, я все-таки остаюсь твоей пленницей, — тихо шепнула она. Он возбуждал ее. Возбуждал куда сильнее, чем муж.
Он вложил ей палец в рот, и Люсинда стала сосать, гадая, как он выглядит без маски. Пусть она прикрывает всего лишь лицо и переносицу, все равно, не видя лица, невозможно определить, красив ли мужчина. Осмелится ли она сорвать маску?
Но Люсинда немедленно вспомнила, что руки у нее не свободны. Кроме того, если она не станет следовать правилам игры, возможно, никогда не узнает правду о том, кто он на самом деле. Нет, нужно быть терпеливой.
Одно она знала твердо: Робби — настоящий мужчина, в отличие от тех трех идиотов, которые пытались силой потащить ее к алтарю.
«О чем она думает?» — в свою очередь, размышлял он, изнемогая от желания. Наклонив темноволосую голову, он стал лизать ее горло, целуя и лаская языком стройную колонну теплой плоти. Она шевельнулась, закидывая голову, так что шелковистая кожа распаляла и без того бушующее пламя. Его пальцы запутались в ее каштановых локонах.
— Сейчас мне не до игр и любезностей, — в отчаянии выдохнул он, прежде чем глубоко вонзиться в покорное тело и задвигаться со все большей скоростью. При виде ее почти обезумевшего лица Роберт застонал. Она тесна, как девственница, и горяча, как раскаленные угли. Его еще больше возбуждало сознание того, что она натягивает и дергает свои узы в тщетной попытке освободиться.
Ее ноги обвились вокруг его талии, алчно стиснули. Впервые в жизни он вскрикнул в головокружительном экстазе. Не смог сдержаться. Она невыразимо восхитительна!
К своему удивлению, он вдруг понял, что не смог покорить Люсинду, это она покоряла его. Роберт поцеловал ее глубоким страстным поцелуем, и она сильно вздрогнула, придавленная его телом, в то мгновение, когда хмельной напиток его страсти вырвался в потоке сладострастия и желания. Отодвинувшись от нее, он последним усилием сорвал с крючков шнуры, обнял Люсинду и прижал к себе.
Люсинда остро ощущала прикосновение мускулистой груди. Под ее щекой мерно билось сердце. Она жадно вдыхала запах его страсти. Это безумие! Они вместе всего два дня, но она уже поняла, что именно с этим человеком хочет провести остаток жизни, независимо от того, кто он на самом деле. Почему она ни разу не встретила его в Лондоне за весь прошлый сезон? Узнала бы она его, если бы видела раньше? Да! О да!
— Ты бывал последнее время в столице? — не выдержала она.
— У меня нет средств постоянно вращаться в обществе. Кроме того, я не ищу жену, так что не вижу необходимости жить в Лондоне целый сезон.
— Значит, мы не виделись, даже случайно, — вздохнула она.
— Нет, до вчерашнего дня, — кивнул он. Люсинда рассеянно прикусила губу.
— Но ты приедешь на бал графини Уитли, да, Робби?
— Чтобы стать свидетелем твоего триумфа? — улыбнулся он.
— Именно свидетелем.
— Приеду, — согласился он. — После тебя я больше никого не хочу укрощать. Твои поклонники были щедры, поэтому я могу позволить себе небольшое развлечение. Остановлюсь у своего друга, сэра Дерека, побываю на балу и вернусь к своим лошадям. — Он погладил ее по голове и чуть слышно спросил: — А ты? Что станешь делать ты, Люсинда?
— Буду жить долго и счастливо, как говорится в сказках.
— Без страсти? Ты, такая живая, такая пылкая? — не выдержал он. Дьявол, почему он всего лишь жалкий бедняк? Почему не владеет состоянием, без которого он не имеет права сделать ей предложение?
— О, я снова выйду замуж, — заверила Люсинда, — но выберу супруга сама, и только сама. Как и моя сестра Джулия, я не добиваюсь ни богатства, ни высокого положения. Благодаря моему дорогому мужу я хоть сейчас могу пойти под венец даже с последним нищим, если захочу. Но никто, никто на свете не укротит меня, не превратит в серую мышку. Я отдам себя лишь тому, кто полюбит меня. Тому, кого полюблю я. Именно этого хотел для меня Роберт Харрингтон, и я не отступлюсь от его заветов.
Подняв голову с его груди, она взглянула в полускрытые маской зеленые глаза.
— Ты когда-нибудь любил?
— Однажды, много лет назад. Хотел жениться на дочери состоятельного соседа. Элайза была прелестна. Мы знали друг друга с детства. Когда мне было семнадцать, а ей пятнадцать, она стала моей. Страсть кипела огненной лавой, и мы встречались почти каждый день. Я решил попросить ее руки и готовился приехать в их поместье, но тут объявили о ее помолвке с неким маркизом из Йоркшира. Я чуть не плакал от досады. Она же хладнокровно уведомила меня, что маркиз сказочно богат и она всегда хотела быть маркизой. «Но что будет, когда он узнает, что ты не девственна? Твой маркиз просто прогонит тебя и с позором отошлет в Оксфордшир». Она засмеялась и объяснила, что уже отдалась ему. «Я кричала и разыгрывала невинность. Едва он заснул, я вымазала бедра и простыни куриной кровью, пузырек которой получила от няни».
Я был потрясен ее предательством и развращенностью, но ее следующие откровения показали всю степень моей наивности. Она сказала, что уже носит ребенка, хотя точно не может сказать, кто отец — я или маркиз. Но какая разница, если муж поверит всему и признает дитя своим наследником?!
На следующей неделе устроили пышную свадьбу. Приехали и мы с бабушкой. Ничего не поделать: отказаться было немыслимо. Поразительно только, каким воплощением чистоты она казалась в тот день!
— Значит, поэтому ты презираешь женщин, — догадалась Люсинда.
— Вовсе нет! — запротестовал он.
— Почему же в таком случае позволяешь «Ученикам дьявола» использовать себя подобным образом? Мостить путь к падению несчастных девушек? — вежливо осведомилась Люсинда. — Наверное, все еще сердит на девушку за обман и измену и, поскольку не в силах наказать ее, вымещаешь зло на них.
Ее проницательность ошеломила Роберта.
— Господи! — воскликнул он. — Что я наделал?! Ты права, я сам не понимал, как глубоко тлеет во мне гнев, и только сейчас, упомянув о случившемся, осознал, что все еще не простил ее. Ощутил ярость при мысли о том, что Элайза могла оказаться столь бессердечной и отринуть истинную любовь. Негодование, что более пышный, чем мой, титул и мешок с золотом значили для нее больше, чем я. И что же я сотворил в своей безрассудной злобе?!
— Что сделано, то сделано, — урезонила Люсинда. — Но неужели ты позволишь той жестокой особе по-прежнему отравлять твою жизнь? Не стоит раскаиваться в том, что пришлось сыграть роль Повелителя. Ты ведь сам утверждаешь, что никого не убивал, не насиловал, ни над кем не издевался, а изменить прошлое не в нашей власти. Зато от тебя зависит, каким станет будущее, Робби. — Она нежно поцеловала его в губы и пообещала: — Мы проведем лето не как враги, а как влюбленные. Я исцелю все твои раны. В сентябре я наконец смогу восторжествовать над троицей самонадеянных идиотов, а согласившись помочь мне, ты искупил все свои грехи.
Укрощение лошадей: Фестиваль Rapa das Bestas
Лошадь сыграла огромную роль в истории человеческой цивилизации. Ее приручением занимались наши предки еще 6-8 тысяч лет назад. Современные кони также нуждаются в укрощение, чтобы они беспрекословно следовали указаниям своего наездника или погонщика. Существует множество технологий тренировок коней, которые зависят от школы верховой езды, породы, характера животного. Приручая лошадь нужно быть настойчивым, не допуская своеволия у животного, но в тоже время не следует прибегать к грубой силе, если нет явной необходимости.
Тренировка жеребят
Тренинг является главной частью приручения лошади. Тренировка позволяет провести специализацию породных качеств и усовершенствовать общие полезные признаки. В воспитании молодняка выделяют три этапа: групповые занятия, индивидуальный заводской тренинг и ипподромный тренинг.
Групповые тренировки и работа с подсосными жеребятами
Уже спустя 1-2 недели после родов можно приступать к воспитанию лошади. Работа проводится в утренние часы, спустя 2-3 часа после кормления. Для тренировок необходимо отвести специальный загон. Первые занятия сводятся к закреплению темпа бега – 10 минут табун заставляют идти шагом, затем на 5 минут устанавливают рысь и так повторяют несколько раз. Общая продолжительность занятия – 1-1,5 часа.
На 3-4 неделе приступают к выработке рефлексов. Первым прорабатывают реакцию вставания по команде. Для этого необходимо подходя к жеребенку говорить: «Встань!». Фразу дополняют жестом, например, подъемом руки. Так нужно делать ежедневно, при этом на ферме должно быть тихо (посторонние шумы нарушат выучиваемый сигнал), а команду необходимо выполнять одну и туже.
В ходе воспитания жеребенка не допускается использовать грубую силу – все тренировки должны сопровождаться ласковым обращением.
На выработку каждого рефлекса следует выделять не менее пары недель, а между новыми обучениями делать перерывы. В возрасте 1-1,5 месяцев можно приучать лошадь к уздечке. Она должна хорошо подходить по размерам – в крупных хозяйствах следует иметь запас различных недоуздков.
Первый раз уздечку оставляют на коне до 2-х часов. Затем нужно оставлять ее на жеребенке до 8-12 часов. Каждый раз нужно внимательно относиться к поведению животного – если лошадь не хочет давать голову, то не следует силой принуждать ее, так как выработается тормозящая реакция.
Привыкнув к узде, жеребенок может быть приучен к проводке. Для этого помощник выводит кобылы, а вы должны взять малыша за недоуздок и проследовать следом. Так повторяют до 5-6 дней, постепенно увеличивая расстояние между кобылой и жеребенком. Важно в ходе проводки не смотреть на лошадь – это ее пугает, тормозя выработку рефлекса.
В молодом возрасте приучают коней к смирению. Для этого необходимо ограничить их подвижность. В проходе конюшни на двух противоположных стенах крепят петли. В них проводят веревки, привязываемые к уздечке. Это надежно фиксирует лошадь. Для закрепления результатов необходимо проводить в это время чистку. Постепенно можно будет приступить к выработке рефлекса подковывания – для этого регулярно проводят подъем конечности, постукивание молоточком по подошве.
Индивидуальная заводская работа
В возрасте 6-7 месяцев жеребят отлучают от кобыл и приступают к первичной тренировке. Молодняк размещают по одному в денниках. За каждым животным закрепляют определенного конюха, что облегчит процесс приручения. На этом этапе помогают жеребятам освоиться на конюшне, максимально приспособится к подобному типу содержания. Важно вести размеренный распорядок дня – в одно и тоже время проводить уборку, кормление, тренировку.
Приученного к недоуздку на первом этапе жеребенка подготавливают к работе в уздечке. Вначале следует применять открытые модели, так как варианты с шорами будут отпугивать молодняк. Размеры узды должны строго соответствовать голове – не допускайте болтание ремешков или чрезмерное сдавливание. Запрещается применять для молодняка удила от взрослых коней – хотя их можно подогнать по размеру, но колена будут вываливаться изо рта, уродуя его.
Обычно жеребята не испытывают дискомфорта от удила, но в редких случаях они могут переваливать язык. При обнаружении такой проблемы необходимо быстро ее устранить:
- жеребенок удерживается за недоуздок;
- язык вправляется под удила;
- вершину языка вытягивают в сторону беззубого края челюсти;
- бинт накладывается на язык, оставив две ровные тесьмы;
- концы бинта фиксируются под нижней челюстью.
Готового носить сбрую коня выпускают на манеж. Здесь необходимо проводить дисциплинирующие тренировки, позволяющие поставить правильный ход, привить интерес к резвому бегу рысцой. Для качественного воспитания необходимо использовать только круглый манеж с диаметром 30-40 метров.
Работой на корде добиваются оттачивания движений, правильного взаимодействия с человеком – слушать голосовые приказы, реагировать на седла, удила. Запустив жеребенка в манеж, дают ему размяться свободным галопом несколько минут. Затем тренер движением корды с переда назад и командой «Рысью!» заставляет перейти на рысь. После аналогичным указанием переводят на шаг. На каждое упражнение отводят 3 минуты, по завершении цикла тренер должен подвести лошадь к себе и поощрить поглаживанием, лакомством.
Занятия проводятся ежедневно, суточная нагрузка не должна превышать 1-1,5 часов. Когда у жеребенка выработается устойчивая рысь, то следует переходить на повышение темпа. Прибавленная рысь в начале испытаний не должна превышать по длительности 1-ой минуты.
Приучение к работе под всадником
Завершать обучение следует подготовкой лошади к посадке на нее всадника. Перед работой в седле нужно прогнать коя на корде. Всадник должен аккуратно садиться на лошадь, не допускается применение шпор, резких движений. Посадки и спешивания проводятся до полной устойчивости животного под седоком.
В начале занятия обязательно проводятся с помощником, удерживающим коня кордой. Если в процессе посадки конь начинает суетиться, то задерживаться в стремени не следует – лучше быстро сесть в седло. Возможно, лошадь начнет бить копытами, тогда помощнику следует окрикнуть животное, поднять голову кордой, а всадник натягивает поводья.
Приучив к посадке, можно попробовать сделать несколько шагов в седле. Для этого помощник, потянув корд, заставляет лошадь двигаться вперед, а всаднику нужно в это время подтолкнуть ее легкими ударами пяток под бока. Если видно, что животное спокойно переносит вес всадника, то следует приступить к работе в манеже. На первых занятиях всю тренировочную работу выполняет помощник, а всадник должен спокойно сидеть, без натягивания поводьев и ударов шенкелями.
Обученного свободному ходу коня, тренируют к прохождению поворотов. Для этого всадник совершает сильный наклон корпуса в сторону будущего поворота и с той же стороны натягивает удила. К концу обучения конь должен спокойно выполнять все требования всадника, легко переходить с одного аллюра на другой, не реагировать на сторонние движения всадника.
Пролог
Меревен Стюарт воткнула в шитье иголку и с раздражением вытащила ее с другой стороны. Она была в отвратительном настроении, и вина за это, как обычно, лежала на ее отце и двух братьях. К несчастью, мужчины рода Стюартов любили выпить. Самым обидным было то, что в трезвом виде они были милыми и любезными, а напившись эля, становились глупыми и бестактными. А уж виски просто превращало их в сущих чудовищ.
Естественно, они предпочитали виски. А это означало, что из-за них Мерри нередко попадала во всякие сложные ситуации. Ее первый опыт в роли смотрителя замка Стюартов показал, что если отец и братья пьяны, то всегда полезно иметь при себе что-нибудь тяжелое. Хорошо, если этого было достаточно, чтобы удержать их в рамках. Потому что, как правило, они распускали язык, начинали язвить, издеваться, задираться, и угроза насилия, витавшая в воздухе в подобных случаях, не могла не сказаться на окружающих.
В течение последних шести лет Мерри делала все от нее зависящее, чтобы удержать их от пьянства и чрезмерного потребления виски, которое, собственно говоря, сами Стюарты изготавливали и продавали. Она прятала виски в кладовой, единственный ключ от которой всегда носила при себе, но они отправлялись в деревню, где был постоялый двор, или к Колану Гоу и напивались там. А ей приходилось разбираться со всеми неприятностями, которые они устраивали в пьяном виде. Так Стюарты жили уже шесть лет, с тех пор как умерла мать Меревен. Ничего не менялось… до прошлой недели, когда они вернулись от Колана Гоу совершенно невменяемыми. Оставалось только удивляться, как они не свернули себе глупые шеи, проделав обратный путь верхом. Еще более странным был тот факт, что, спешившись, точнее, свалившись с лошадей, они тут же потребовали еще виски.
Мерри не дала им ключей от кладовой, а предложила отправиться спать. Сказав слугам, чтобы те разошлись, она удалилась в свою комнату, надеясь на то, что отец и братья успокоятся. Не вышло. Мужчины пошли брать кладовую, вооружившись боевыми топорами. Адский грохот заставил девушку вскочить с постели. Спустившись в кладовую, она обнаружила, что мертвецки пьяные мужчины выбили массивную деревянную дверь и теперь были заняты открыванием бочонка с виски. Когда она попыталась остановить разбушевавшуюся троицу, один из братьев попросту отшвырнул ее в сторону и даже замахнулся на нее боевым топором, чтобы не мешала.
Меревен пришлось сдаться и оставить их наедине с обретенными сокровищами.
Катарина (Укрощение строптивой Шекспир)
Затем последовала почти неделя непрерывного беспробудного пьянства, в течение которой все, включая слуг, старались не попадаться вздорным пьяницам на глаза. Те пили до полной потери человеческого облика, потом засыпали, а после пробуждения начинали пить снова. На третий день ее брат Броди ударил по лицу попавшегося ему под руку мальчика, который помогал на кухне и не успел увернуться от его кулака. К счастью, Мерри оказалась рядом и успела вмешаться после первого же удара. Парнишка остался с разбитым носом и получил весьма ценный урок. Теперь она была абсолютно уверена, что он ни за что не вернется в замок, пока не убедится в том, что путь свободен.
На четвертую ночь Гавейн едва не спалил конюшню, швырнув факел на стог сена в стойле, где стояла его же собственная лошадь. Главный конюх оказался начеку, успел вывести Гавейна и его лошадь из горящего стойла и сумел потушить пожар, не дав огню распространиться по всей конюшне.
Но сильнее всего Меревен огорчил поступок отца Эхана. На пятый день непрерывного пьянства, расчувствовавшись, он решил снять висевший над камином портрет своей жены — матери Мерри, чтобы рассказать всем, как ему ее не хватает. Но споткнулся, рухнул прямо на стоящий у огня стул, спинка которого, как мечом, отсекла верхнюю часть портрета. В приступе ярости отец сломал стул и отправил обломки в огонь. Испорченный портрет, по его мнению, должен был последовать туда же.
Она попыталась воспрепятствовать сожжению портрета, но тут же оказалась на полу — отцовская рука всегда была тяжелой. А когда Мерри сумела встать на ноги, полотно было охвачено огнем. Ей осталось только опуститься на колени и горько расплакаться от того, что случилось с единственным портретом ее дорогой, любимой и, к несчастью, рано покинувшей этот мир матери Мэйрид Стюарт.
Когда слезы Мерри подсохли, боль потери сменилась яростью, причем направленной не столько на отца, сколько на братьев. Они уничтожали все. В замке уже почти не осталось вещей, в той или иной степени не пострадавших от их пьяных дебошей.
1 
Раздел: «Лошадь и человек» Опубликовано: 26.05.2014 в 13:08     
Как обуздать лошадь
Чтобы надеть оголовье, необходимо вложить удила в рот лошади. К этой операции лошади относятся по-разному. Одни, особенно старые, имеющие большой опыт, раскрывают рот сами. Другие стараются противиться, крепко сжимают зубы, оказывают сопротивление, мотая головой или задирая ее.
Опытные конники, чтобы сделать упрямых лошадей более сговорчивыми, легким давлением на губы находят беззубую часть десны, всовывают в рот палец и давят им на нижнюю челюсть. Однако тем, кто не имеет в этом достаточного опыта, поступать таким образом опасно.
Удило держите растянутым за наружные кольца или кожаную часть оголовья, к которым эти кольца крепятся. Подведите грызло ко рту лошади, приложите к губам металл и заставьте открыть рот, помогая грызлом раздвинуть зубы.
Следите за тем, чтобы кольца удил, которые вы держите в руках, при взнуздывании лошади все время находились у краев губ. Ни в коем случае не выставляйте пальцы вперед, не подправляйте ими грызло. Это отличный шанс остаться без пальцев. Лошадь без умысла, а иногда и с ним, может откусить их, для нее это дело нетрудное.
Откушенные пальцы, после падений с лошади, всегда были одной из статей травматизма в кавалерии.
Удило уздечки заранее следует подогнать так, чтобы оно лишь слегка касалось углов рта и лежало на беззубой голой десне выше клыка на два пальца, а у кобыл, которые не имеют клыков, на два—два с половиной выше выемки подбородка.
Ваш браузер не поддерживается
Если подгонка неудачная и удило укладывается выше, то оно будет давить на углы рта, если окажется опущенным низко, то станет болтаться, и лошадь может приобрести дурную привычку перекидывать язык через удило. Отучить от этой привычки коня бывает трудно.
Удило должно соответствовать рту лошади. Слишком длинное будет передвигаться во рту из стороны в сторону, беспокоить десну и язык. Если удило слишком короткое, то его кольца могут попасть в рот и травмировать губы.
Проверить, хорошо ли пригнаны удила, можно, вложив с обеих сторон рта лошади мизинцы между кольцами и губами. Если они не проходят — удило короткое, если зазоры велики — оно длинное.
Толщина железа удил у колец для большинства лошадей должна быть толщиной в указательный палец взрослого человека. Чем тоньше удило, тем оно строже, то есть больнее действует на углы рта и десну (беззубый край нижней челюсти). Более толстое удило действует мягче.
Стоит помнить, что лошадь осваивается с удилом тем быстрее, чем более правильно оно пригнано. Именно поэтому операцию подгонки удил стоит проводить со всей тщательностью.
Вложив грызло в рот, перекиньте оголовье через морду на затылок, расправьте его, чтобы щечные, налобный, намордный и подбородный ремни заняли правильное положение.
Суголовные ремни уздечки должны лежать на затылке лошади за ушами, но так, чтобы не касаться их, налобник — плотно на лбу под ушами, но так, чтобы он их не тер. Челку следует аккуратно освободить из-под налобного ремня, позволив ей лежать поверх его. Щечные ремни идут вдоль скуловых гряд, опускаясь прямо к углам рта. Переносье подгоняется свободно, но в то же время оно должно располагаться на морде не меньше чем на три пальца выше рта. При проверке подгонки переносья под ремень должны проходить два пальца. Точно так же проверяется и подгонка подбородного ремня.
Мундштук при выездке и при езде вкладывают в рот лошади вместе с трензелем.
Таким образом, во рту лошади должны разместиться два удила — мундштучное и трензельное. При этом положение железа двух типов во рту лошади должно полностью исключать помехи и возможность их противодействия друг другу.
Правильное положение мундштука и трензелей, с одной стороны, достигается тщательной подгонкой оголовья, с другой — определенными правилами управления мундштучным и трензельным поводьями.
У каждой лошади должна быть собственная единожды пригнанная уздечка.
Надевать на коня оголовье следует уверенными и спокойными движениями, заранее зная, что лошади далеко не всегда нравится взнуздывание, и она может ему противодействовать, вскидывая голову вверх, не открывать рот, чтобы принять удила. Нервничающий в подобных случаях всадник невольно передает коню свое настроение, и он артачится еще больше. Заметив беспокойство коня, стоит постараться успокоить его, спокойно разговаривая с ним и поощрительно оглаживая.
Укрощение кобылок Глава 1 | Секс книги
Укрощение кобылок. Глава 1.
*************************************************************
ВАЖНО!!! Это альтернативный мир Наруто. Кушина и Минато здесь живы, работают в Анбу Конохи и им по двадцать пять. Во время сражения с Лисом они применили мощную технику и неожиданно оказались в будущем. Наруто, Сакуре, Хинате, Ино и всем остальным героям по восемнадцать лет. События Шиппудена тоже будут чуть изменены. Хокаге сейчас является Цунаде.
*************************************************************
Пуз последний раз шумно выдохнул и вытащил член из своей последней подстилки, забрызгивая ее остатками густой спермы. Грузно встав с жалобно заскрипевшей кровати, толстяк с ухмылкой посмотрел на скорчившуюся на ней и непрерывно рыдающую молодую девушку.
— Скоро я навещу тебя еще раз дорогуша.
— Но… вы… обещали…
— Я обещал не выдавать твоего отца страже, я это и делаю. Пока ты послушна. И во всем вини этого старого дурака. Никто не заставлял его прятать запрещенные нашим великим хокаге книжонки.
— Вы их подкинули!!!
— Мда? Докажи сучка, хе-хе. Интересно сможешь ли ты уговорить стражу поверить тебе? Или хочешь опробовать члены всего гарнизона вместо одного моего? — Пуз грубо пиннул вскрикнувшую девушку. — Вот и хорошо. Приду завтра. И надеюсь ты уже понесла. Трахать беременную будет гораздо интереснее… особенно когда твое пузо отрастет достаточно.
Выйдя из дома, принадлежащего торговцу кувшинами и его дочери, Пуз едва не натолкнулся на патруль шиноби Конохи. Униженно рухнув на землю, толстяк сразу забормотал извинения, молясь, чтобы его не начали бить. Пуз очень боялся боли… А среди шиноби иногда встречались любители поиздеваться над простыми людьми. Хотя убить или искалечить обычного человека не позволяли законы… Но у шиноби есть много спсобов отравить жизнь своими непонятными техниками. Проклясть например.
— Пшел с дороги мерзкий урод. — Возглавляющая отряд женщина, как пушинку брезгливо отшвырнула Пуза ногой. С трудом поднявшись из канавы, толстяк злобно поглядел вслед шиноби… особенно уделив внимание привлекательной заднице ударившей его куноичи. Как же Пуз ненавидел ниндзя… и завидовал их мощи. И как же он безумно хотел отодрать охрененно красивых, гордых и сильных девушек-шиноби… заставить их униженно ползать на коленях и покорно глотать его сперму, а потом вылизывать его зад… заставить их кричать и извиваться от боли…
— Мечты… сладкие мечты… — Толстяк тяжко вздохнул. Даже слабейшие из куноичи могли размазать в кровавый фарш целый отряд воинов-людей. Их не усыпишь той слабой наркотой, что применял Пуз на некоторых своих подстилках и не оглушишь дубинкой с его то жалкой силой и дряблыми мышцами. Попробовать взять подделанным компроматом? Суд всегда скорее поверит шиноби а не простому отбросу без чакры. К тому же сучка-ниндзя может легко заказать на разбирательства профессионального шарителя в мозгах и на этом все закончится. А найти настоящий компромат до сих пор ни на кого из ниндзя так и не удалось… А соблазнить так… это даже не смешно.
Зайдя в таверну, в свою комнату, Пуз угрюмо посмотрелся в зеркало. Оттуда на него глядел низкорослый, жирный и мерзкий бурдюк за сорок, чернокожий уроженец Облака. Обширная лысина, уродливое лицо, покрытое старыми рытвинами от давней болезни, огромный, красный от возлияний нос, мелкие заплывшие и злобные глазки, толстенные вывернутые губы, двойной подбородок и огромное пузо довершали картину. Впрочем было и чем гордится. Член у него имелся просто нереально огромный и толстый, покрытый узором из толстых вздутых вен. Бабы принимая его в себя всегда аж визжат от адской боли… то есть дикого восторга. Да и своей эрекцией и выносливостью в постели Пуз тоже очень гордился. Он мог яростно трахать суку и густо кончать раз за разом всю ночь напролет. Яйца у него тоже имелись соответствующего размера… И последнее чем гордился Пуз, это его плодовитость. Скольких сучек он обрюхатил за свою жизнь… даже не сосчитать. И беременели они всегда гарантированно и обычно сразу двойней-тройней а то и больше, но никогда не меньше. И рожали черненьких, всегда очень крупных, жирненьких и уродливых малышей. Наблюдать за тяжелыми родами своих сучек и их криками Пуз тоже крайне любил. Ему нравилось, что его детишки уже в таком возрасте насилуют бабенок… изнутри правда.
— Пуз! Выходи! Твоя смена! — Заорали из-за двери.
— Щас! — Толстяк неохотно вышел из комнаты. Он работал уже много лет в этой большой таверне, состоящей из нескольких высоких зданий одним из мелких управляющих. Трусливый, не имеющий ни силы, ни чакры, ни влияния… Хорошо еще что некоторый талант психолога помогал ему запугивать и держать всех своих сучек в узде и не проколоться… хотя некоторых и приходилось иногда пускать в расход, а некоторые быстро сходили с ума от его ласк… Остальные же регулярно снабжали его и деньгами и услугами, по крайне мере на жизнь и мелкие секс-игрушки хватало, но не более того. Все-таки единственные, кто имел все в этом мире, это и были чертовы шиноби, под юбку которым руку никак не запустить…
— Пуз сегодня ты отправляешься с караваном в соседний город. — К толстяку подошел старик-владелец таверны.
— Но нас разделяет Черный Лес!!! Там всегда полно бандитов! Нас будут сопровождать шиноби?
— Нет. Извини Пуз, но это приказ хокаге отправить караван, а у нас все остальные управляющие заняты. Да и ниндзя клянутся, что очистили лес недавно. Поэтому все будет хорошо.
— Ладно. — Немного успокоившийся толстяк натянул на лицо угодливую улыбку. Может удастся в другом городе найти себе пару новых пассий-рабынь…
*************************************************
— Дерьмо!!! Да чтоб вас всех!!! — Пуз заверещал от ужаса, глядя как несколько сотен бандитов рубят в капусту охрану и работников каравана, все ближе подбираясь к центру, куда обороняющиеся отправили всех женщин и детей. Там была построена своеобразная крепость-лабиринт из фургонов. Обмочившись, а потом и обделавшись, толстяк выкинул свой меч и тоже рванул в центр. При нем осталась только легкая палка разрядник, которой он подгонял до этого толстошкурого ящера, запряжённого в повозку. Окружающие наградили жирдяя презрительными взглядами и плевками, но останавливать не стали. Лишь когда он прибежал, его схватила за шиворот единственная женщина-воин, лет тридцати пяти, с суровым но симпатичным лицом, украшенным шрамом, в броне закрывающей грудь и кольчужной юбке с поножами. Ее оставили среди гражданских, как последнюю линию обороны, на случай если кто из врагов прорвется. Хотя было отчетливо видно, как ей сильно охота присоединиться к своим товарищам на линии боя, но приказ… Эту тварь Пуз уже успел хорошо запомнить. Она не была шиноби, как и остальные в их караване, но вот стервозности и гордыни у нее было в избытке. Все его подкаты за долгое время путешествия она презрительно отвергла, а когда он как-то распустил руки, даже серьезно его избила.
— Ах ты вонючий подонок!!! Укрываться среди детей вздумал?!! — Женщина схватила и яростно встряхнула Пуза. — Я лично заставлю тебя драться вместе со всеми или сама зарежу как свинью.
— Пошла от меня на хуй сука!!! — Заорал Пуз пытаясь отбиться, но воительница оказалась гораздо физически сильнее толстяка. Нанеся ему пару мощных ударов, она без особого труда потащила его безвольно обвисшую тушку в сторону сражения.
«Эта блять… я не могу тут умереть!!! « — Сплюнув кровь, Пуз злобно посмотрел на волочащую его дрянь. Она явно не воспринимала всерьёз своего пленника, скулившего от страха и вонявшего дерьмом и мочой. Нащупав припрятанный шокер, толстяк растерянно замер, сучка была вся прикрыта броней с поддоспешником и слабый разряд не должен причинить ей вреда… Вся, кроме… Из последних сил извернувшись, толстяк просунул руку под кольчужную юбку женщины и ткнул ее шокером прямо между ног.
От неожиданности суровая воительница страшно взвизгнула и, отпустив Пуза, упала на землю, зажимая руками свою промежность и корчась от дикой боли.
— Поняла, кто из нас главный, сучка? Ха-ха-ха-ха-ахах…
Отвесив женщине несколько тяжелых пинков в живот подкованным железом сапогом, толстяк грубо схватил ее за длинные волосы и с трудом оттащил кашляющую и пытающуюся вздохнуть сучку в сторону нагромождения фургонов. Положив воительницу животом на валявшийся сундук, Пуз поставил ее раком, а заодно приподнял и оттопырил попку сучки.
— Ну, приступим.
— Я… убью тебя… урод… Только попробуй прикоснись ко мне и я намотаю твои кишки на меч и заставлю их сожрать!!! — Женщина попробовала бороться, но была все еще слаба и не смогла сразу вырваться от толстяка, крепко держащего ее за волосы. А оружие воительницы он уже успел отобрать.
Чувствуя, как сопротивление жертвы быстро нарастает и понимая, что уже скоро она сумеет вырваться и выбить из него дерьмо, Пуз было занервничал но тут же зарычал.
— Боевая и строптивая козочка. Ничего, сейчас я тебя объезжу, кобылка. — Задрав кольчужную юбку женщины толстяк спустил ее белые трусики и приставил шоковую палку к обнаженному анальному отверстию воительницы.
— Паскуд… АААИИИИИИИИИИ!
Пуз снова радостно захохотал, с наслаждением наблюдая за визжащей и бьющейся в судорогах женщиной. Дождавшись, когда она немного придет в себя, толстяк демонстративно медленно достал свой огромный член и приставил его головку к беззащитному влагалищу воительницы.
— Нет… не смей… — Прошептала женщина, стараясь отодвинуться, но жирдяй не позволил ей этого сделать, резко дернув ее за намотанные на кулак волосы. С огромной радостью, Пуз увидел страх на лице некогда грозной и гордой стервы, с ужасом не отрывающей взгляда от его огромного пениса.
— А сейчас ты будешь петь своим сладким голоском песню любви, хахахаха!
— Не дождешься ублюдок! Я и не такие пытки выдержу достой…
— Ну посмотрим! — Пуз грубо запрокинул за волосы голову женщины и резко вошел, сразу погружая член на всю доступную глубину и с удовольствием слушая противницу зашедшеюся в оглушительном крике унижения, отчаяния и боли. Еще ни одна бабенка не
Кобылка » Пытки и казни
…….. Наполовину они говорили по-русски, наполовину по своему, по-казахски.
Точнее, по-русски более-менее понятно говорила только молодая казашка, которая и привела меня сюда. Как уж она там объясняла, я не знаю — но они поняли даже несколько круче, чем следовало. Короче говоря, в этой прогорклой от бараньего жира комнатушке старая казашка сначала завязала мне на голове темный платок ( убрус по ихнему ), налила кумыса и потом приказала раздеваться.
……..Молодая могла и не переводить — старая просто дернула за подол платья. В итоге я осталась совершенно голая, но в платке. Старая казашка одобрительно закивала, когда увидела, что лобок у меня чисто выбрит. Молодая переспросила, не мусульманка ли я, я ответила, что так захотел мой хозяин. Старая шлепнула меня по заду и что-то спросила, а молодая со смехом перевела — почему хозяин не поставил клеймо на своей кобылке. Я ответила, что если захочет, то поставит, и что я уже носила на заднице его печати — от пряжки солдатского ремня…
……..Первый раз за весь день, в глазах молодой мелькнуло что-то вроде уважения. Она даже спросила :
— Ты сильно кричала ?
……..Я ответила, что не кричала вообще. Она пожала плечами, может и не поверив, потом перевела наш разговор пожилой и снова перевела мне ее слова :
— Сегодня тебе придется громко кричать.
……..Меня очень завел этот разговор — я ведь стояла с ними голая, меня ощупывали и рассматривали, говорили о предстоящей порке и т.д. — этого было более чем достаточно для очень сильного возбуждения. Старая не могла этого не заметить, взяла мои же трусики и сильно вытерла мне между ног.
……..Молодая смеясь сказала :
— Апа говорит, что у молодой русской кобылки слишком горячая «ахтын» ( переводить не надо ? )
……..Короче говоря, «апа» ( то есть пожилая женщина ) повела меня во вторую комнату и оттуда, через низенькую дверку — куда то вроде пристройки. Пол там был даже не деревянный, как в доме, а земляной. Плотная, твердо утоптанная глина. Молодая бросила на этот «пол» половичок из мешковины :
— Тебя будут бить здесь. Ложись на него.
……..Легла. Смотрю — молодая разматывает веревку. Я сказала, что буду без связывания, они о чем-то переговорили с «апой» и молодая сказала :
— Хорошо, тебя будут бить со свободными ногами, но руки все равно свяжем.
……..Сошлись, как говорится, на этом «консенсусе». Молодая крепко стянула мне руки возле кистей, апа пошла в дом звать старика. Пока она ходила ( из уважения к мужчине она сама пошла его звать, а не крикнула ), молодая присела на корточки возле меня и спросила :
— Ты боишся ?
— Не очень.
— Это хорошо. Ты не бойся, ты сильно терпи. Громко кричи, это не стыдно.
— Я не люблю кричать.
— Все равно кричи — тебя будут бить сильно !
……..Потом спросила :
— А зачем тебе, чтобы тебя били плеткой ?
— Надо.
……..Она вроде бы даже обиделась, но потом я сказала :
— Потом расскажу, ладно ?
— Ладно.
……..Тут наконец пришел и старик. Картинка получалась еще та — он в толстом стеганом халате, какая-то мохнатая шапка на голове… Ну вылитый басмач из кино. На мешковине лежит со связанными руками голая девка в платке. В руках у басмача — та самая плетка, с которой все и началось…
……..Он что-то сказал, молодая не вставая с корточек убрала у меня с плеч волосы, а старая тоже присела на корточки и зажала мне ноги. Молодая сказала, что дед хочет снова услышать, сколько ему бить меня.
Я повторила, что заслужила двадцать ударов плеткой. Он кивнул, молодая велела мне :
— Спрячь лицо.
……..И… И я получила первую плетку. Ощущения поразительные — это совсем не розга и не ремень. Сначала, в какой-то первый миг, словно на спину легла холодная тонкая полоска. Буквально ледяная. И тут же — полыхнула сумасшедшим огнем — таким раскаленным, что кажется сейчас прожгет спину насквозь. Огонь так же мгновенно перешел в волну боли — я и не представляла раньше, что можно стегать с такой болью !
……..Я не закричала. Честное слово. Но не оттого, что стерпела, а от того, что просто перехватило дыхание. Потом показалось, что горящая полоса на спине растекается вширь, захватывает всю спину — и тут холодная полоса коснулась попы…
……..Молодая потом говорила мне и смеялась :
— Ты била задом, как настоящая крепкая кобылка !
……..Старая казашка с трудом держала мои ноги — буквально даже села мне на колени, потому что я действительно стала корчиться во все стороны — я потеряла всяческий стыд, все свои помыслы о терпеливости и мужественном поведении под плеткой. Я бесстыдно закричала, что мне очень больно, чтобы меня отпустили — а старик снова и снова хлестал меня плеткой — то по спине, то по заду…
……..Правильно сказала старая, что я обязательно буду кричать… В-общем, эти двадцать плеток превратились в один сплошной огненный кошмар. Сейчас вспоминаю, а на спине и на бедрах словно жар пробегает… Когда меня кончили пороть, я ревела как девочка — и вся была мокрая от слез и от пота. Совершенно мокрая — как будто на мне пахали. Пока я там рыдала и приходила в себя, старик уже ушел. Гульшат потом сказала, что ему понравился мой зад и мои ноги… Да уж…
……..Старая казашка тоже ушла, а Гульшат помогла подняться и повела назад, где я оставила всю одежду. Все тело очень сильно болело, я все еще всхлипывала, и Гульшат вытерла меня мокрой тряпкой. Стало полегче, дали попить кумыса и скоро я почувствовала, что могу уходить. Но прежде чем уйти, я сделала самый умный шаг за этот день — договорилась, что попозже мы с Гульшат встретимся.
……..Она проводила меня до остановки и даже дождалась вместе со мной проходящего автобуса в наш город. Взяла с меня слово, что я обязательно приеду :
— Я научу тебя скакать на лошади, а ты расскажешь мне, почему ты хотела, чтобы тебя били.
……..Дома я рассмотрела себя в зеркале. Господи ! Рубцы вздувшиеся, на концах — корка подсохшая, где плетка до крови рассекла, цвет багрово-синий, и даже на руках темные следы — оказывается, это от веревок, потому что я сильно дергалась при наказании, а руки были туго связаны. Осмотрела себя и… сильно, со стоном, прекрасно и долго-долго кончила !
……..Вот такие дела про «русскую кобылку», как меня назвала Гульшат. Мы с ней подружились. Так уж получилось, что первой приехала не я, как обещала, а она. Они привезли в наш город продавать баранину, и Гульшат позвонила мне. Встретились, и я пригласила ее домой. Она была в восторге от комнаты и особенно от ванной. Привезла кое-какие деревенские продукты. А потом увидела на стенке гордо висящую над моей кроватью плетку. Бесцеремонно стянула с меня халатик, трусики, посмотрела на следы от плетки и шлепнула по попе :
— Молодая, красивая ! Приезжай еще — будем тебя бить голую ! Ты мне нравишся !
-Почему ?
— Ты красивая, когда совсем голая.
— А ты ?
……..Гульшат едва заметно смутилась, потом задорно вскинула голову :
— Я как гибкая змея, а ты как красивая кобылка ! Меня нужно бояться, а тебя надо объезжать !
……..Потом стала куда более серьезной, зачем-то оглянулась и сказала :
— Абай велел передать, чтобы ты приехала, как захочешь…
……..С этими словами она жестом показала, чтобы я расстегнула ее платье. Лифчика на ней не было, только легкие традиционные шаровары. Гульшат остановила мои руки, когда я пыталась взяться за резинку и снять их с нее. Повернулась спиной, и я замерла : на смуглой и действительно по-змеиному гибкой спине девушки узкими тонкими полосами красовались следы недавнего строго наказания.
— Это волосяная плеть, — сказала Гульшат. — Меня били через шелковую ткань и она все равно резала кожу насквозь. У нас женщин бьют через шелк, а ты легла голая. Апа очень злая за твое бесстыдство, а абаю понравился твой белый зад и ляжки. Он подарит тебе плетку еще лучше, если ты снова ляжешь в его юрте совсем голая.
……..Кончились эти «разговорчики» тем, что в ближайшую же субботу я снова пылилась в трясучем автобусе. Гульшат встретила меня в райцентре — точнее, вместе с ней был и черноусый широкоскулый казах на новеньком мотоцикле с коляской. Он все время улыбался и поглядывал на меня, но я не смущалась — Гульшат успела шепнуть, что никто ничего не знает.
……..На все остальные смущения времени у меня осталось немного. Приехала я примерно к обеду, а уже через час Гульшат ввела меня в юрту абая. Она переводила, хотя некоторые слова и жесты старика можно было понять без перевода.
— Абай спрашивает, хочешь ли ты, чтобы тебя снова били плеткой.
……..Получив утвердительный ответ ( Типа того — а какого же черта я тогда сюда приехала ? ), абай поинтересовался, зачем это мне. Отвечала ему Гульшат — сказала, что так пожелал мой господин, на что абай согласно закивал : мол, послушная женщина это хорошо.
……..Он разложил передо мной три плетки : кожаную витую ( та самая, которой меня пороли в прошлый раз ), кожаную трехгранную с острыми краями и крепко свитую волосяную, следы от которой я видела на лопатках Гульшат. Я выбрала именно ее. Абай снова закивал, потом махнул рукой и подруга перевела :
— Абай сказал, что ты можешь выбирать: тебя будет наказывать старая апа, тебя могу бить я или ты хочешь, чтобы тебя бил абай ?
……..Я кивнула абаю, и Гульшат сразу перевела его следующие слова :
— Дедушка говорит, что можно тебя наказывать по-нашему, я тебе говорила, как, а можно наказывать и совсем голую. И еще — можно наказывать лежа на кошме, а можно посреди юрты, но тогда ты будешь не просто голая, а надо будет широко раздвинуть ноги, чтобы ты лежала как шкурка барана. У нас так наказывают только любимых жен и самых лучших наложниц.
— Меня свяжут ?
— Я буду держать тебе руки.
……..И тут я решила понаглеть :
— Скажи абаю, что я буду лежать посреди юрты и раздвину ноги как смогу широко, но за руки меня пусть держит тоже голая Гульшат.
……..Прежде чем переводить, Гульшат негромко прошипела мне :
— Если ты хочешь, чтобы мы с тобой были голые, видели друг друга и любили друг друга, становись моей кобылкой. Абай тут ни при чем.
И перевела по-своему :
— Русская девка будет лежать раздвинув ноги.
— Скажи ему, пусть кладет меня как хочет, но бить надо по-настоящему.
……..Тогда мне велели раздеваться, но не сразу догола. Хотя бы внешне я должна была изобразить «любимую наложницу», чтобы принять наказание. Гульшат приготовила мне нечто среднее между белой кружевной паранджой и свадебной фатой — именно так : практически голая… но все-таки чуть-чуть одетая и я прошла в юрту, чтобы получить плеть…
……..Но в юрте началась уже совсем другая история.
( Продолжение возможно следует )
© 2002 A-Vicing
Укрощение леди Люсинды читать онлайн — Бертрис Смолл (Страница 5)
Склонившись, он нежно поцеловал ее и вышел в свою спальню, где сорвал с себя кожаные лосины и надел костюм для верховой езды. Нужно поскорее выбраться из дома и все обдумать. Люсинда Харрингтон смутила его разум. Он вдруг понял, что не желает учить ее искусству эротики, с тем чтобы другой мог наслаждаться пылкими ласками. Но что же делать? Если он откажется выполнять ее хитроумный план, все погибло. Он не сомневается в том, что она не покорится «Ученикам дьявола», для этого у нее слишком сильная воля.
Он покинул спальню, сбежал по лестнице и подозвал Джона.
— Леди Люсинде потребуется ваша помощь, Джон. Присмотрите за ней, но помните, перед вами леди, а не одна из обычных гостий.
— Будет исполнено, милорд, — поклонился лакей. Повелитель отправился к конюшне, где уже ждал конь.
Вскочив в седло, Повелитель вырвался на волю, в зеленые луга. Тревожные мысли не давали покоя. Впервые с тех пор, как он связался с «Учениками дьявола», сожаление не давало покоя. Как они спесивы, наглы, как презирают женщин, считая их созданиями низкими и ничтожными! А чем он лучше их? Никого не ранил, никому не причинил физической боли, но скольких девушек, не желавших поначалу отдать свою невинность так называемым благородным людям, подчинил своей воле и заставил покориться! И большинство сначала влюблялись в него! Теперь судьба отплатила ему за все. Он едва знал Люсинду, но уже успел влюбиться.
Повелитель расстроенно огляделся. Поля зеленели дружными всходами. Пасущиеся на лугах лошади выглядели ухоженными, их шкуры блестели. Кобылы обхаживали рожденных в этом году жеребят. На другом лугу весело гонялись друг за другом годовалые жеребята. На дальнем пастбище разгуливал его призовой жеребец Рамзес, огромное гнедое чудовище, которого он вырастил сам. Рамзес вот уже два года подряд участвовал в скачках, и деньги, выигранные им, вместе с платой, полученной от «Учеников дьявола», позволяли Повелителю содержать свое небольшое имение.
Всего несколько сот акров осталось от того, что когда-то было громадным богатым владением, насчитывавшим тысячи акров плодородных земель. Поскольку король Карл Второй пообещал не отдавать обратно конфискованное имущество после Реставрации, семья осталась почти ни с чем. А потом прадед, дед и отец, свято верившие, что самое главное на свете — удовлетворение собственных прихотей и что кошельки их бездонны, как бы беспечно они разбрасывали деньги, распродавали последнее, что осталось. Женились они не на приданом, и поколение за поколением становилось все беднее, а богатые наследницы и не смотрели на мелкопоместных дворян. Вот и мать Повелителя была не благородного рождения. Приданое ее оказалось ничтожным, и отец, очаровательный мот и повеса, проиграл его еще до рождения сына. Мать вскоре умерла. Отец свел себя в могилу пьянством, когда мальчику было тринадцать. Бабка со стороны отца, весьма строгая женщина, воспитала внука, сумев внушить ему понятия о фамильной чести. Она скончалась через семь лет и до сих пор оставалась единственной женщиной, внушившей ему почтительное восхищение, ибо была сильна душой и не стала жертвой ни мужа, ни сына. Отважная, упорная, независимая, она напомнила ему леди Люсинду.
Бабушка вряд ли одобрила бы его звание Повелителя Шлюх, усмирявшего женщин для развлечения распутников и негодяев. Только один человек из «Учеников дьявола» знал его настоящее имя. Основатель общества — сэр Дерек Боуэн. Они вместе ходили в школу, но сэр Дерек был на несколько лет старше и всегда поражался его способности стать хозяином положения и склонить остальных к своей воле.
— Вступай в наше братство, — предложил он как-то другу.
— У меня нет склонности к насилию, — отказался Повелитель.
— Большинство девушек дурно воспитаны, — пояснил сэр Дерек. — Их следует долго убеждать, прежде чем они согласятся задрать юбку перед господами. Только ты сможешь улестить их так, чтобы они сами пришли и сами попросили. Пусть сначала привыкнут к ласкам любого рода. Соси их грудки, возбуждай, пощипывай крохотные изюминки, а когда они будут сгорать от страсти и любопытства, приведешь к нам, и уж мы постараемся сорвать лакомые «вишенки». Многие после этого захотят пойти на содержание: участь куда приятнее, чем кормить свиней, терпеть побои пьяного мужа или шить, пока не откажут глаза. «Ученики дьявола» дают девчонкам шанс на счастливую жизнь. Мы назовем тебя Повелителем, старина. Твой труд будет вознагражден. Подумай, как пригодятся тебе деньги! Ты по уши в долгах. Труд невелик, а твое поместье будет процветать, и никто не пострадает, уверяю тебя.
— Я подумаю, — пообещал Повелитель и отправился в Лондон, к бывшей любовнице отца, спросить ее совета.
— Они все равно заполучат этих бедняжек, и никто им не помешает, — ответила Марианна. — Уж лучше какой-нибудь сострадающий столь жалкой участи человек осторожно подготовит их, мой дорогой мальчик, а ты способен даже утку заманить на сковороду!
Он рассмеялся.
— Но мне понадобятся не только сладкие речи. Ты мне поможешь?
Она согласилась и повела его по лавкам, расположенным в темных закоулках, подальше от респектабельных кварталов. Там ему предложили богатый выбор эротических игрушек, которых, по уверению елейно-угодливого владельца, будет вполне достаточно, чтобы склонить на грех самую упрямую девицу. Он также нарисовал и заказал новые устройства, специально для личного пользования.
После он подарил Марианне небольшую вещичку из фамильных драгоценностей, в благодарность за помощь. Она приняла подарок, пригласив его навещать ее почаще во время визитов в Лондон. Смысл ее слов был абсолютно ясен, но сама мысль о том, чтобы лечь в постель с бывшей содержанкой отца, далеко уже не юной девушкой, была ему отвратительна.
Выйдя на улицу, Повелитель немедленно отправился в клуб «Уайте», где и нашел сэра Дерека Боуэна, к величайшему удивлению последнего.
— Не знал, что ты в Лондоне, — вымолвил тот и велел внести лучшего бренди старому другу.
— Я здесь уже несколько дней, — сообщил Повелитель. — Нужно было кое-что разузнать, вернее, подготовиться, но теперь я в полном твоем распоряжении, Дерек, поскольку решил принять предложение. Приезжай к концу недели, и мы обсудим детали. Однако у меня есть условие. Никто, кроме тебя, не должен знать мое настоящее имя. Можешь заверить своих приятелей, что Повелитель — джентльмен благородного происхождения. Это для того, чтобы они не вздумали обращаться со мной как с лакеем. Надеюсь, ты понимаешь и согласен?
— Разумеется, — немедленно ответствовал сэр Дерек. — Увидимся вечером в пятницу, дружище.
Несколько дней спустя он приехал в Оксфордшир и вместе с Повелителем установил основные правила. Повелитель нес полную ответственность за привезенных к нему женщин. Девственниц запрещалось насиловать. Он просто должен был пробудить в них чувственность, прежде чем передать будущим хозяевам. Женщин более искушенных ожидали иное обращение и иные радости, но с теми же результатами.
— Найди мне трех лакеев, которые могли бы стать помощниками в этих плотских развлечениях, — потребовал он у сэра Дерека. — Подозреваю, что нужные люди у тебя уже есть.
Сэр Дерек улыбнулся и кивнул.
— На моей земле есть древний римский театр, правда, довольно маленький. Возможно, он был выстроен специально для семьи патриция, владевшей этой областью. Летом мы будем пользоваться им, а для плохой погоды ты найдешь нам безопасное убежище. Поскольку я буду держать девушек в своем доме, то не хочу надолго приводить их на ваши собрания, чтобы они не пугались.
— Неподалеку есть старый монастырь, — заметил сэр Дерек. — Он уже несколько веков как заброшен и почти разрушился, но подвалы вполне крепкие и сухие. Я велю прибраться и все приготовить для наших собраний. Он улыбнулся.
— Очевидно, ты там недавно побывал, — догадался Повелитель, заметив эту легкую усмешку.
— Это очень уединенное место, — ответил сэр Дерек, — а джентльмену иногда просто необходимо уединение.
— Совершенно верно, — согласился Повелитель.
Они еще долго обсуждали мелкие, но совершенно необходимые детали их плана, и в воскресенье днем сэр Дерек отправился обратно в Лондон, чтобы сообщить «Ученикам дьявола» приятную новость.
Через несколько дней прибыли лакеи Джон, Дик и Мартин с рекомендациями и письмом от сэра Дерека. Все вышеописанное происходило три года назад.
Первая привезенная насильно девушка оказалась пылкой своевольной фермерской дочкой. На ее укрощение ушла всего неделя. Впоследствии она подарила своему покровителю, сынку богатого лорда, много ночей наслаждения и двух бастардов, прежде чем удалиться на покой и мирно жить в выделенном ей коттеджике. За ней последовало бесчисленное количество селянок, продавщиц, и, наконец, за несколько месяцев до появления леди Люсинды, здесь не слишком долго обитала гувернантка лорда Мелдрю, чопорная и жеманная молодая дама, имевшая глупость противиться авансам своего нанимателя. Но, побыв немного на попечении Повелителя, она превратилась в бесстыжую тварь, взявшую полную власть над несчастным лордом и безоговорочно правившую им за счет таких неоспоримых прелестей, как огромные груди и ненасытное лоно, которым его обладательница, кажется, могла колоть орехи. Недавно Повелитель слышал, что лорд Мелдрю за последнее время заметно побледнел и едва держится на ногах.
Раскат грома вернул его к действительности. Подняв голову, он увидел, что собирается дождь. Пришлось повернуть коня и мчаться к конюшне. Он едва успел добраться домой до начала грозы и немедленно поспешил к своей подопечной. По пути наверх Повелитель встретил Дика и Мартина.
— Как там ее светлость? — осведомился он. Лакеи расплылись в улыбках.
— Не поверите, милорд, но она прекрасно держится. Сейчас с ней Джон.
Повелитель взбежал по лестнице и почти ворвался в спальню, служившую местом заключения Люсинды. И сразу же увидел наклонившегося над ней Джона. Он лихорадочно дергал рукой, работая «дилдо». Люсинда билась в спазмах наслаждения, упорно требуя от него не останавливаться.
Лакей повернул голову на звук открывшейся двери.
— Кажется, леди знакома истинная страсть, милорд. С этой неприятностей не будет. Взгляните.
И Джон раздвинул складки розовой плоти двумя пальцами, открыв набухшую горошину ее женственности, вздувшуюся вдвое против прежнего. Отняв пальцы от «дилдо», он сжал налившийся кровью бугорок, и Люсинда взвизгнула, излившись обильными слезами чувственности.
— Прекрасно, Люсинда, — одобрил Повелитель и, отпустив Джона, сел на край кровати и спокойно заметил: — Джон прав, утверждая, что тебе знакома страсть, мое сокровище. Тебе было хорошо?
— Д-да и нет, — призналась Люсинда. — Никогда не испытывала ничего подобного, даже с моим дражайшим Робертом, но теперь… это уж слишком. Не знаю, сколько раз я кончила. Стараюсь лежать спокойно, но стоит мне чуть стиснуть его — и начинается… Что это со мной? Никогда раньше не была так слаба.
— Это не слабость, — покачал он головой. — Ты очень чувственна, и, кроме того, прошло несколько лет, прежде чем ты позволила себе отдаться восхитительным восторгам похоти.
Он осторожно шевельнул «дилдо», и Люсинда содрогнулась.
— Боюсь, мое сокровище, что твои поклонники действительно не заслуживают столь замечательной женщины.
Он наклонился и коснулся ее уст горячими губами.
— Если ты в самом деле вознамерилась отомстить, нам предстоит много работы. Когда ты в сентябре отдашь свое тело этой троице, они должны ощутить такое, чего раньше им не доводилось испытывать. Ты должна быть так хороша, что при одной мысли о том, что можешь выбрать не его, каждый должен сгорать от нетерпения и отчаяния. Но вряд ли это произойдет, если я не изменю свои методы обучения. Думаю, ты все усвоишь куда быстрее, если мы станем любовниками, а не повелителем и рабыней. Ты согласна?
— Да, — с готовностью кивнула Люсинда, — но только если назовешь свое имя. Как можешь ты быть моим возлюбленным, если я даже не знаю, кто ты?
— Я открою только одно из имен, — согласился он. — Этого будет достаточно, Люсинда?
— Но ты снимешь маску? — настаивала она.
— Нет, и ты знаешь, что я прав. Меня зовут Роберт, как твоего мужа.
— Да, запомнить будет легче легкого, — сухо заметила Люсинда, но тут же хмыкнула: — До чего же все это забавно, Робби!
— Я хочу лечь с тобой, — неожиданно объявил он и, вынув «дилдо», отложил в сторону. Потом встал, снял сапоги и поспешно разделся. Его копье было уже отвердевшим и готовым к битве.
— Ты не развяжешь меня? — попросила она.
— Только ноги, но руки пусть останутся связанными. Ты найдешь такой способ соития весьма приятным.
Он ослабил шелковые шнуры, удерживавшие ее широко разведенные ноги.
— Значит, я все-таки остаюсь твоей пленницей, — тихо шепнула она. Он возбуждал ее. Возбуждал куда сильнее, чем муж.
Он вложил ей палец в рот, и Люсинда стала сосать, гадая, как он выглядит без маски. Пусть она прикрывает всего лишь лицо и переносицу, все равно, не видя лица, невозможно определить, красив ли мужчина. Осмелится ли она сорвать маску?
Но Люсинда немедленно вспомнила, что руки у нее не свободны. Кроме того, если она не станет следовать правилам игры, возможно, никогда не узнает правду о том, кто он на самом деле. Нет, нужно быть терпеливой.
Одно она знала твердо: Робби — настоящий мужчина, в отличие от тех трех идиотов, которые пытались силой потащить ее к алтарю.
«О чем она думает?» — в свою очередь, размышлял он, изнемогая от желания. Наклонив темноволосую голову, он стал лизать ее горло, целуя и лаская языком стройную колонну теплой плоти. Она шевельнулась, закидывая голову, так что шелковистая кожа распаляла и без того бушующее пламя. Его пальцы запутались в ее каштановых локонах.
— Сейчас мне не до игр и любезностей, — в отчаянии выдохнул он, прежде чем глубоко вонзиться в покорное тело и задвигаться со все большей скоростью. При виде ее почти обезумевшего лица Роберт застонал. Она тесна, как девственница, и горяча, как раскаленные угли. Его еще больше возбуждало сознание того, что она натягивает и дергает свои узы в тщетной попытке освободиться.
Ее ноги обвились вокруг его талии, алчно стиснули. Впервые в жизни он вскрикнул в головокружительном экстазе. Не смог сдержаться. Она невыразимо восхитительна!
К своему удивлению, он вдруг понял, что не смог покорить Люсинду, это она покоряла его. Роберт поцеловал ее глубоким страстным поцелуем, и она сильно вздрогнула, придавленная его телом, в то мгновение, когда хмельной напиток его страсти вырвался в потоке сладострастия и желания. Отодвинувшись от нее, он последним усилием сорвал с крючков шнуры, обнял Люсинду и прижал к себе.
Люсинда остро ощущала прикосновение мускулистой груди. Под ее щекой мерно билось сердце. Она жадно вдыхала запах его страсти. Это безумие! Они вместе всего два дня, но она уже поняла, что именно с этим человеком хочет провести остаток жизни, независимо от того, кто он на самом деле. Почему она ни разу не встретила его в Лондоне за весь прошлый сезон? Узнала бы она его, если бы видела раньше? Да! О да!
— Ты бывал последнее время в столице? — не выдержала она.
— У меня нет средств постоянно вращаться в обществе. Кроме того, я не ищу жену, так что не вижу необходимости жить в Лондоне целый сезон.
— Значит, мы не виделись, даже случайно, — вздохнула она.
— Нет, до вчерашнего дня, — кивнул он. Люсинда рассеянно прикусила губу.
— Но ты приедешь на бал графини Уитли, да, Робби?
— Чтобы стать свидетелем твоего триумфа? — улыбнулся он.
— Именно свидетелем.
— Приеду, — согласился он. — После тебя я больше никого не хочу укрощать. Твои поклонники были щедры, поэтому я могу позволить себе небольшое развлечение. Остановлюсь у своего друга, сэра Дерека, побываю на балу и вернусь к своим лошадям. — Он погладил ее по голове и чуть слышно спросил: — А ты? Что станешь делать ты, Люсинда?
— Буду жить долго и счастливо, как говорится в сказках.
— Без страсти? Ты, такая живая, такая пылкая? — не выдержал он. Дьявол, почему он всего лишь жалкий бедняк? Почему не владеет состоянием, без которого он не имеет права сделать ей предложение?
— О, я снова выйду замуж, — заверила Люсинда, — но выберу супруга сама, и только сама. Как и моя сестра Джулия, я не добиваюсь ни богатства, ни высокого положения. Благодаря моему дорогому мужу я хоть сейчас могу пойти под венец даже с последним нищим, если захочу. Но никто, никто на свете не укротит меня, не превратит в серую мышку. Я отдам себя лишь тому, кто полюбит меня. Тому, кого полюблю я. Именно этого хотел для меня Роберт Харрингтон, и я не отступлюсь от его заветов.
Подняв голову с его груди, она взглянула в полускрытые маской зеленые глаза.
— Ты когда-нибудь любил?
— Однажды, много лет назад. Хотел жениться на дочери состоятельного соседа. Элайза была прелестна. Мы знали друг друга с детства. Когда мне было семнадцать, а ей пятнадцать, она стала моей. Страсть кипела огненной лавой, и мы встречались почти каждый день. Я решил попросить ее руки и готовился приехать в их поместье, но тут объявили о ее помолвке с неким маркизом из Йоркшира. Я чуть не плакал от досады. Она же хладнокровно уведомила меня, что маркиз сказочно богат и она всегда хотела быть маркизой. «Но что будет, когда он узнает, что ты не девственна? Твой маркиз просто прогонит тебя и с позором отошлет в Оксфордшир». Она засмеялась и объяснила, что уже отдалась ему. «Я кричала и разыгрывала невинность. Едва он заснул, я вымазала бедра и простыни куриной кровью, пузырек которой получила от няни».
Я был потрясен ее предательством и развращенностью, но ее следующие откровения показали всю степень моей наивности. Она сказала, что уже носит ребенка, хотя точно не может сказать, кто отец — я или маркиз. Но какая разница, если муж поверит всему и признает дитя своим наследником?!
На следующей неделе устроили пышную свадьбу. Приехали и мы с бабушкой. Ничего не поделать: отказаться было немыслимо. Поразительно только, каким воплощением чистоты она казалась в тот день!
— Значит, поэтому ты презираешь женщин, — догадалась Люсинда.
— Вовсе нет! — запротестовал он.
— Почему же в таком случае позволяешь «Ученикам дьявола» использовать себя подобным образом? Мостить путь к падению несчастных девушек? — вежливо осведомилась Люсинда. — Наверное, все еще сердит на девушку за обман и измену и, поскольку не в силах наказать ее, вымещаешь зло на них.
Ее проницательность ошеломила Роберта.
— Господи! — воскликнул он. — Что я наделал?! Ты права, я сам не понимал, как глубоко тлеет во мне гнев, и только сейчас, упомянув о случившемся, осознал, что все еще не простил ее. Ощутил ярость при мысли о том, что Элайза могла оказаться столь бессердечной и отринуть истинную любовь. Негодование, что более пышный, чем мой, титул и мешок с золотом значили для нее больше, чем я. И что же я сотворил в своей безрассудной злобе?!
— Что сделано, то сделано, — урезонила Люсинда. — Но неужели ты позволишь той жестокой особе по-прежнему отравлять твою жизнь? Не стоит раскаиваться в том, что пришлось сыграть роль Повелителя. Ты ведь сам утверждаешь, что никого не убивал, не насиловал, ни над кем не издевался, а изменить прошлое не в нашей власти. Зато от тебя зависит, каким станет будущее, Робби. — Она нежно поцеловала его в губы и пообещала: — Мы проведем лето не как враги, а как влюбленные. Я исцелю все твои раны. В сентябре я наконец смогу восторжествовать над троицей самонадеянных идиотов, а согласившись помочь мне, ты искупил все свои грехи.
Читать онлайн книгу Укрощение жеребца (ЛП)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Назад к карточке книгиНик протяжно застонал от нахлынувших на него образов Рейчел и сел, прислонившись спиной к изголовью кровати. Его голова гудела от проносившихся в ней картинок обнаженной девушки и воспоминаний того, что у них случилось на сеновале. Член Ника безумно болел и требовал разрядки, но помочь ему в этом могла только Рейчел. Ник решился было наплевать на обещание данное ей не беспокоить ее, но его всё же остановил один вопрос…потом ещё… и ещё.
Что будет после того, как он вновь переспит с ней? Неужели Рейчел была права? Неужели и правда она для него только завоевание, или он действительно чувствует к ней что-то большее? Ник полностью растерялся. Может, он действительно хотел только секса, а потом еще и ещё. Рейчел так запутала его, что теперь он сам стал в себе сомневаться. К тому же если она права, то он действительно мудак, каким она его считает.
* * * *
К утру Ник так и не нашёл ответы на свои вопросы, но он был рад, что синоптики в этот раз оказались почти правы. Метель разыгралась за окном не на шутку, только не вечером как предполагалось, а под утро. Сквозь пелену снега ничего не было видно. Так что Рейчел придётся подождать с уходом, пока метель не закончится, и дороги не расчистят.
Вздохнув, невыспавшийся и раздражённый Ник умылся, оделся и приготовился идти на конюшню. Животные не виноваты, что на улице метель, да и в душе Ника бушует непогода. Их надо накормить, проверить стойла и убедиться что им тепло и комфортно. Это нескончаемый каждодневный ритуал и Нику остаётся лишь надеяться, что работа позволит ему хоть немного отвлечься от мыслей о Рейчел.
***
Закончив работу на конюшне Ник вернулся в дом. Отряхнувшись от снега, он снял верхнюю одежду и прошёл на кухню. Рейчел уже была там и сидела за кухонным столом, рисуя на нём пальчиком узоры. Ее длинные черные волосы были мокрыми и разметались по плечам. Видимо она только что из душа.
– Ты простудишься, – сказал Ник. – Думаю, у меня есть где-то фен. Сейчас я найду его для тебя, а также чистую рубашку и спортивные штаны. Возможно, тебе придется пробыть здесь несколько дней, если погода не наладиться.
– Думаешь это действительно надолго? – вздохнула она.
– Да, – сказал он, повернувшись к ней спиной и выходя из кухни.
* * * *
Когда он вернулся несколько минут спустя, Рейчел включила радио и стояла у окна со сложенными на груди руками.
– Метель будет бушевать ещё нескольких дней, – сказала она. – Что мы будем делать?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, я не могу здесь оставаться, – сказала она и вздохнула.
– Почему?
– Ты и я … это…это не сработает. Честно говоря, мне слишком неловко рядом с тобой, – и слеза скатилась по ее щеке.
– Неужели я настолько плох? – спросил Ник, подойдя к Рейчел. Он поднял руку и убрал влажную прядь её волос за ухо, затем коснулся ее лица тыльной стороной ладони.
– Не надо, – сказала она, отступая назад.
– О господи, Рейчел, не поступай так со мной, – застонал Ник. – Я знаю, что ты хочешь меня, я вижу это в твоих глазах, но ты упорно продолжаешь отталкивать меня.
Рейчел прикусила губу. Конечно, она хотела его. Как она могла не хотеть его, когда он смог разбудить в ней женщину? Колени Рейчел задрожали, и волна паники захлестнула ее. Ее тело уже было полностью готово поддаться Нику, ну а голова и сердце пытались защитить себя. Это была битва, в которой ее тело, казалось, побеждало.
Словно почувствовав эту внутреннюю борьбу, Ник грубо схватил её за руку, и сорвал недоуздок, висящий на кухонной двери.
– Знаешь что?– сказал он, вытащив ее из кухни и подтолкнув вверх по лестнице.
– Когда у меня есть лошадь, которая не хочет слушать, я перестаю уговаривать её и заставляю слушаться другими способами. Я ломаю её характер, используя верный язык тела и физические команды. Ты знаешь всё о лошадях и понимаешь, о чём я говорю. Так что я думаю поступить с точно тобой так же, – закончил Ник и ногой открыв дверь спальни, бросил Рейчел на кровать.
– Ник, что ты делаешь?– заплакала она. Её глаза широко распахнулись и он заметил в них не только страх, но и… зарождающееся искры желания.
– Боже, если бы ты только могла увидеть себя, – простонал он. – Детка, ты не можешь скрыть, что хочешь меня.
Рейчел молча закрыла глаза и…приподнявшись с постели схватила его за шею и притянув к себе, поцеловала.
Пламя вспыхнуло между ними и Ник, вновь толкнув ее на кровать, на несколько секунд залюбовался задыхающейся от нужды Рейчел. Потом он быстро связал недоуздком её руки и привязал концы к изголовью кровати.
– Когда у меня на конюшне появляется дерзкая кобылка, которая не хочет сотрудничать, – сказал он, расстегивая её джинсы и грубо стягивая их с ног, вместе с трусиками, – ты знаешь, что я делаю? Я подчиняю её себе. Она полностью и безраздельно принадлежит мне и моей власти. Это сейчас я сделаю и с тобой.
– Ты – свинья! – закричала Рейчел. – Как ты смеешь сравнивать меня с лошадью!
– А как ты смеешь называть меня свиньей, – рыкнул Ник, используя оставшиеся веревки недоуздка, чтобы привязать каждую из ее лодыжек к столбикам в конце кровати.
Оседлав Рейчел, он разорвал на ней рубашку, обнажив грудь. Ее соски сразу же затвердели, и он, наклонившись, всосал один в рот, а другой ущипнул большим и указательным пальцами. Рейчел застонала, и Ник соскочив с кровати, молниеносно снял с себя джинсы и боксеры, а затем двинулся к изголовью кровати.
Рейчел уставилась на его гордо стоящий член, вспоминая ощущения, когда он был внутри неё. Желание в ней разгорелось ещё больше, и она облизнула губы.
– Правильно, детка, – сказал Ник и направил кончик члена к ее губам.
Не в силах обуздать острую потребность в Нике, Рейчел высунула кончик языка и скользнула ним по головке. Ник застонал и протолкнул ей головку полностью в рот. Рейчел стала посасывать член таким же движением, как она хотела, чтобы Ник трахнул её. Сначала медленно, а потом быстро.
Как только Ник начал тяжелее дышать, явно приближаясь к оргазму, она замедлила темп, а затем полностью отпустила его, скользнув языком вокруг головки.
– Черт, малышка, что же ты делаешь со мной? – сказал он, запутываясь пальцами в её волосах. Рейчел посмотрела на него сквозь полуопущенные ресницы и снова провела языком по головке его члена. Не прекращая ласк, Рейчел продолжала наблюдать за реакцией Ника и когда их взгляды встретились, она поразилась, насколько он выглядит сейчас уязвимым. Сделав пару глубоких толчков, Ник вдруг рыкнул и вышел из её рта.
Рейчел напряглась, желая продолжения и не понимая, что она сделала не так. Но у Ника были свои планы. Он облизнул палец и очертил ореолу её соска. Другой же рукой он медленно двинулся вниз по плоскому животу Рейчел. Задыхаясь от нарастающего в ней вожделения, она приподняла бедра, желая чтобы Ник прикоснулся пальцем к её набухшему клитору. Но он просто слегка провёл кончиком пальца над ее лобком, заставляя Рейчел извиваться, и отступил. Она застонала от разочарования. Связанная по рукам и ногам Рейчел не могла дотянуться и прикоснуться к себе или же сжать ноги вместе, чтобы облегчить пульсирующую боль между ними.
Рейчел глубоко вздохнула, желая вернуть контроль своему телу, и замерла. Она поняла, что Ник полностью осведомлен о влиянии, которое он оказывает на нее и наслаждается ее дискомфортом и очевидным жаждой.
– Все еще хочешь вызвать такси, не так ли? – сказал он, снова облизнув свой палец и коснувшись ним над её клитором.
– Хотела бы, – выдохнула она.
– Что, неужели дома лучше, чем здесь?
– Какое это имеет значение?
– Да, собственно говоря, никакого. Я уже и так всё понял. Твой рот Рейчел говорит одно, а тело говорит другое, – усмехнулся он.
– Так это ты сделал специально? – сказала она, пытаясь вырваться от сдерживающих её пут.
– Ты хотел доказать себе что можешь виртуозно управлять лошадью или женщиной? Ты страшный человек, Ник. Ты берешь все, что тебе нужно, самым простым способом, не думая о последствиях.
– И каковы же последствия, Рейчел?
– Что кто-то может пострадать!
***
Ник убрал палец с клитора Рейчел. В очередной раз его одолела путаница. Неужели Рейчел права? Неужели секс с ней превратился для него в соревнование – способ доказать, что он сможет заставить ее влюбиться в него? И, если да, то правильный ли он выбрал для этого?
Ник вздрогнул от обрушившегося на него понимания, что он действительно сделал. Он заставил тело Рейчел желать его, но её разум был далёк от этого. Рейчел хотела как можно быстрее покинуть его вчера и оказаться в безопасных стенах своего дома.
А он самым бессовестным способом обманул ее, чтобы она осталась. Теперь же ещё и пытается заставить ее влюбиться в него, манипулируя ее телом, делая его зависящим от удовольствия, которое он может в ней пробудить. Но почему он так сильно хочет, чтобы Рейчел влюбилась в него? Неужели потому что он сам уже влюбился в нее, хотя и не может признаться себе в этом?
Ник пристально взглянул в глаза Рейчел. В них уже не было желания, а только боль и разочарование. Сердце Ника тоже сжалось от боли. Он не хочет быть мужчиной, который снова причинит Рейчел боль. Только не это.
Сжав руки в кулаки, чтобы остановить себя и не прикоснуться к ней, Ник встал на ноги и начал собирать свою одежду. Одевшись, он осторожно развязал руки и ноги Рейчел, избегая её взгляда.
– Иди, – пробормотал он. – Чувствуй себя как дома. Ты можешь оставаться здесь до тех пор, пока не наступит хорошая погода. Я больше не буду принуждать тебя.
И отвернувшись от нее до того, как она успела хоть что-нибудь ему ответить, или до того как он передумает, Ник вышел из комнаты, оставив ее одну на кровати.
Глава 14
Рейчел долго не могла прийти в себя, когда ушёл Ник. Её сердце болезненно ныло почти так же, как и её киска немного раньше. Она была смущена, напугана и сбита с толку тем, что дошла с Ником до самого конца пути. Но после того, что произошло она, наконец, получила окончательный ответ на терзавший её вопрос. Когда она бросила вызов Нику о его намерениях, ему удалось преодолеть свою страсть к ней и немедленно положить конец всему.
Так что теперь совершенно ясно, что у него не было к ней чувств. Наверное ей надо быть ему благодарной за то, что он решил не трахать её, потому что не чувствовал к ней ничего глубже простой похоти.
Она достала свою одежду и не спеша оделась, наказывая себя за то, что позволила Нику начать всё это. Он пробудил в ней поток глубоко затаившихся желаний, делая вид, что заботится о ней, а потом отступив и давая ясно понять, что заинтересован только в сексе.
Как Рейчел и подозревала, она оказалась в безвыходной ситуации. Она должна была принять вещи на его условиях, чтобы унять отчаянную тягу, которую он выпустил из нее, или уйти. Хотя то, что произошло сегодня, выглядело так, будто он принял это решение и за неё.
Грубо стянув волосы в хвост, Рейчел несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Надо быть сильной. По крайней мере, у тебя есть прогресс с Джесс. Наконец, успокоившись, она спустилась вниз.
Ника нигде не было видно, поэтому Рейчел забрела в комнату с телевизором. Она не изменилась с тех пор, как Рейчел владела конюшнями, и у нее возникло странное чувство дежавю. Много счастливых моментов в её жизни произошло именно в конюшнях, среди лошадей, пока судьба, обстоятельства, неправильный выбор – как бы вы это ни называли – не разрушили всё.
Подойдя к окну, она увидела, что снег всё так же идёт и ложится поверх огромных сугробов на подьездной дорожке новыми слоями. Теперь неизвестно, сколько ей придётся оставаться здесь и как смотреть Нику в глаза после всего произошедшего. Хотя Рейчел все еще была зла на него, часть её стала задаваться вопросом, не виновата ли и она тоже в том, что произошло.
Другие женщины могли заниматься сексом без эмоций и двигаться дальше. Именно с таким типом женщин Ник имел дело, а не с «повреждённым товаром» как она, которая думала, что между ними может быть что-то серьёзное.
Рейчел все еще была погружена в раздумья, когда вошел Ник, одетый в костюм для верховый езды и несущий что-то в руках.
– Надень это, – сказал он, бросая ей сапоги для верховой езды и бриджи, – мы едем кататься.
– Что? Я не могу. Я имею в виду, что погода не совсем подходящая для этого.
– Бред и ты это знаешь. Мы отправимся на крытую арену, и ты поедешь на Джесс.
– Нет! – Рейчел едва могла подумать о том, чтобы сесть на лошадь, не говоря уже о том, что Джесс едва только стала проходить дрессировку. Но, тем не менее, в душе Рейчел всё же жаждала снова затеряться в магии верховой езды.
– Я видел тебя вчера с Джесс – она тебя выбрала и приняла. Вы обе напуганы, робки и боитесь своей собственной тени. Так что вы обе прекрасно справитесь. Ну и, кроме того, что нам еще остаётся делать? – спросил Ник, окидывая Рейчел многозначительным взглядом.
Именно этот взгляд и подтекст, стоящий за ним, подтолкнули ее к действию. Ник мог думать, что может контролировать её тело и играть с её разумом, но раньше это были её конюшни. И если она и знала, что-либо почти на отлично в жизни, так это всё о лошадях. Пусть она и не ездила верхом уже очень давно и боялась приближаться к любимым животным, но Рейчел решила перебороть себя. Ведь у лошадей нет скрытых мотивов в отличие от мужчин. В прошлом она с успехом тренировала и ломала характер сотням лошадей, поэтому справится и сейчас. В конце концов, именно для этого она вернулась на конюшню.
Вся эта неразбериха с Ником затуманила реальную проблему – возможно ли её будущее рядом с лошадьми или эта часть её жизни утеряна безвозвратно. И если, чтобы понять это, надо вновь взобраться верхом на лошадь, она так и сделает.
– Хорошо, – согласилась Рейчел, подняв сапоги и бриджи с пола. – Дай мне пять минут.
* * * *
Когда Рейчел вернулась несколько минут спустя, Ник ничего не сказав ей, вышел из кухни, предложив ей следовать за ним во двор. Он уже надел на Джесс седло и упряжь и она, нервно перебирая копытами по полу своего стойла, шевелила ушами, прислушиваясь к малейшему шороху. Увидев Рейчел, она издала мягкое ржание.
– И тебе привет, – проворковала Рейчел, лаская мягкую мордочку кобылы, прежде чем поцеловать ее в бархатный нос.
– Любовь с первого взгляда, – пробормотал Ник, и когда Рейчел повернулась, чтобы посмотреть на него, он не отвёл взгляд. Рейчел затерялась в ледяной синеве взгляда Ника и вздрогнула, увидев в нём…тоску. Но этого не может быть после всего того, что произошло между ними.
Стряхнув дрожь, пробежавшую по телу, она медленно отодвинула засов на двери стойла Джесс и вывела её в проход конюшни. Сердце Рейчел бешено заколотилось, и она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить себя. Она, так же как и Ник, знала, что лошади очень чувствительны к эмоциям окружающих. Если она покажет страх, он перейдет к Джесс, и тогда у них обоих ничего не получится.
Несмотря на то, что Рейчел безумно боялась вернуться в седло, этот страх померк по сравнению с бурей эмоций, вызванных в ней Ником.
– На ком поедешь ты? – спросила она Ника.
– Ни на ком, – улыбнулся Ник.
– Но я подумала, что ты сказал, мы едем верхом.
– Ну, когда я сказал «мы», на самом деле я имел в виду «ты».
– Но почему ты не хочешь проехать верхом?
– Потому что я хочу… приглядывать за тобой и этой девочкой, – вздохнув, ответил Ник, похлопывая Джесс по шее. – Я хочу, чтобы ты была в полной безопасности, а для этого мне надо на сто процентов сосредоточиться на вас.
Рейчел не понравилась идея быть под пристальным вниманием Ника, но отступать она не будет. Ник думает, что она трусиха, а также эмоционально нуждающаяся, сексуально наивная проститутка.
– Прекрасно, – сказала она, выводя Джесс на крытую арену.
Оказавшись внутри арены, Рейчел утонула в воспоминаниях, но что удивительно, все они были хорошими. Кроме конюшни, где она была растоптана лошадью, и комнаты, где ее изнасиловали, об остальной части двора остались счастливые воспоминания. Лошади были ее жизнью, ее миром и ничто не давало ей большего удовлетворения, чем выявление лучших качеств в лошади с потенциалом.
– Готова? – спросил Ник. Видя воодушевление в его глазах, Рейчел поняла, что чтобы ни произошло между ними, она в безопасности с ним. Если ее первый раз на лошади после столь долгого перерыва должен произойти, то лучшего наставника чем Ник, не найти.
– Готова, – ответила она, и вздохнув, решительно взобралась на лошадь.
Джесс, еще не привыкшая к весу всадника, немного выгнулась набок, но Рейчел уверенной хваткой отрегулировала узду, и стиснула бока лошади ногами, не забывая при этом тихо ворковать с ней.
После этого Рейчел забыла о том, где она и кто за ней наблюдает, и полностью растворилась в управлении Джесс. Она сделала несколько кругов по арене, полностью подстроившись под ритм лошади, и как только почувствовала, что Джесс спокойна и довольна, немного надавила ногами, послав лошадь лёгкой рысью. Затем, пройдя еще несколько кругов, она сильнее пришпорила Джесс, отправив её галопом.
Сердце Рейчел воспарило, когда она слилась в единое целое с лошадью, чувствуя под собой тепло животного и не слыша ничего, кроме ритмичного стука копыт и мягкого фырканья Джесс. После двух кругов галопом Рейчел развернула лошадь в сторону небольшой полосы препятствий и с легкостью прошла её.
***
Ник завороженно наблюдал, как Рейчел, успокоившись, уверенной хваткой опытного тренера взяла Джесс под контроль. Лавина эмоций обрушилась на него от потрясающего вида Рейчел в бриджах для верховой езды и чёрных кожаных сапогах, которые придали ей вид сексуальной госпожи.
И именно в этот момент он понял, что никогда в своей жизни не желал ни одну женщину так, как Рейчел. Эта сломленная девушка даже не подозревала о своей власти, как над людьми, так и над лошадьми. Именно она повелевала теперь его сердцем, разумом, телом и душой, как и повелевает сейчас Джесс. Ник был уверен, что если бы Рейчел попросила сейчас лошадь пойти на край земли, та бы выполнила её просьбу, даже если бы упала на ноги в пути.
Все в навыках верховой езды Рейчел было прекрасно, от ее правильной осанки в седле и до искусного управления лошадью. Теперь Ник понял, почему имя Рейчел было весомым в конном мире до этих злополучных происшествий с нападением лошади и изнасилованием. Как человека, которого тоже уважали в равной ей степени в конном мире, он был преисполнен восхищения Рейчел. Наконец, ему встретилась женщина, равная ему верхом на коне и не только. Это признание еще больше усилило его желание к ней.
Ник окончательно и бесповоротно понял, что хочет Рейчел настолько сильно, что никогда больше не взглянет ни на одну другую женщину, если не найдет путь к сердцу красавицы. И пока он с замиранием сердца продолжал наблюдать за ней, на все возникшие у него ранее вопросы были даны ответы. Ему не нужен был быстрый перепих на сеновале с Рейчел, в прямом или переносном смысле… он хочет, чтобы эта женщина всегда была рядом с ним. Вместе они могли бы создать непохожую ни на кого команду, сильную, опытную и наполненную страстью, как друг к другу, так и к любимым лошадям.
Только есть одна проблема…Нику надо срочно убедить в этом Рейчел, пока не растаял снег и она не ушла из его жизни навсегда.
Глава 15
Прибывая в эйфории, Рейчел спешилась с Джесс. Навыки, которые она думала, больше никогда не будет использовать вновь, не были забыты, как и незабываемое чувство полёта от верховой езды.
Ник шагнул к ней. Что-то неуловимое отражалось в его глазах. Уважение и что-то ещё, что Рейчел никак не могла определить, но вызвавшее трепет и желание внутри неё. Мысленно наказывая себя за то, что вновь позволила эмоциям подкрасться к ней, она передала уздечку Джесс Нику.
– Спасибо, что позволил прокатиться на ней.
– Ты была великолепна, – с восхищением в голосе выдохнул Ник. – Я не хотел тебе раньше говорить, но никто не смог проехать на Джесс.
– Что?
– Да. Ты сделала то, что не удалось никому другому, Рейчел. Я был поражён вчера, как Джесс приняла тебя. Она бы танцевала кругами вечно, если бы ты попросила.
– Она прекрасная лошадь, – задумчиво пробормотала Рейчел, протягивая руку и похлопывая кобылу по шее.
– Она твоя, – внезапно сказал Ник. – Я хочу, чтобы она была у тебя.
– Я не могу, Ник.
– Пожалуйста, я хочу, чтобы ты забрала ее. Я чувствую…нет, я точно знаю что обидел тебя. Пусть Джесс станет моим способом извиниться перед тобой. Прости, что я не тот человек, который тебе нужен.
Сердце Рейчел сжалось от боли. Ник пытался отдать ей лошадь, чтобы компенсировать отсутствие чувств к ней, просто использовав ее для секса. Он не мог дать ей ни любви, ни преданности, поэтому вместо этого решил отдать дорогую лошадь.
– Спасибо, но нет. Я не очень люблю утешительные призы, Ник.
– Я вовсе не это имел в виду. Всё совсем не так, как ты думаешь… – замолчал Ник, когда Рейчел развернулась и ушла.
* * *
Остаток дня прошел в морозном противостоянии, и Рейчел подумала, что температура в доме, возможно, холоднее, чем на улице. Она рано легла спать и, проснувшись на следующее утро, с тревогой увидела, что возможности покинуть конюшни не больше, чем вчера.
– Чёрт, – пробормотала она себе под нос, когда вошел Ник.
Рейчел была уверена, что он проигнорирует ее. Но, как и вчера, Ник просто бросил костюм и сапоги для верховый езды в ее сторону, сказав ей переодеться.
Несмотря на то, что ей не нравилось, когда Ник командовал ней, она захотела вновь испытать свою недавно возродившуюся уверенность рядом с лошадьми, поэтому молча оделась и вернулась на кухню.
– Раз уж ты здесь, думаю, сможешь помочь мне, – сказал он, выходя во двор и поманив рукой Рейчел следовать за ним.
Утро прошло в хлопотах по уборке конюшни, чистке лошадей и их кормлению. В полдень Ник надел на Джесс снаряжение и проделал то же самое с огромным свирепым жеребцом по имени Дюк, сказав при этом Рейчел, что на этот раз они вместе будут кататься на арене.
Сделав несколько кругов по арене, Нику пришла в голову идея преодолеть полосу препятствий с самым высоким забором. И вот уже вскоре, в захлестнувшем их духе конкуренции, они обнаружили, что шутливо обходят друг друга.
Обсуждая тактику взятия очередного препятствия, Ник и не заметил, как Рейчел мастерски управляя Джесс, выполнила последний прыжок, с перевесом всего в два дюйма в её пользу. Ник улыбнулся, давно он не испытывал чувства поражения на арене. Развернув лошадей к конюшне Рейчел и Ник погрузились в неспешный разговор о методах обучения, кто из них какое седло предпочитает, не сразу заметив, что они впервые на самом деле разговаривают. Нормально разговаривают.
* * *
Позже вечером они сидели в гостиной и обсуждали планы Ника по развитию конюшни. Рейчел показалось, что тема лошадей смогла сделать более комфортным её нахождение рядом с Ником и забыть хоть на время, что она всего лишь вызов для него. Девушка для быстрого ничего незначащего траха.
Ник, развалившись на диване, восторженно жестикулировал, болтая о своей программе разведения на следующий год. Через несколько минут Рейчел поняла, что перестала концентрироваться на том, что он говорил. Вместо этого она сосредоточилась на его больших крепких руках, представляя их на своем теле. Даже не смотря на то, что Рейчел точно знала, что Нику от неё нужно только тело, она не смогла остановить себя от желания к нему. Каким же глупым предателем было ее тело.
Она никогда не любила и не понимала секс на одну ночь. У нее были раньше партнёры, но они оставляли её неудовлетворённой после ночных забав. Возможно, она ошибалась, и ей нужно было немного повзрослеть и вести себя как сексуально уверенная женщина. Так что, если Ник хотел от неё только секса… Разве она тоже не имеет права нуждаться в этом? Может, она даже сможет фантазировать о нём несколько месяцев после того, как всё закончится.
А прямо сейчас Ник нужен ей.
Когда он оставил ее привязанной к кровати накануне, это было похоже на то, как будто Ник разжёг пламя желания в ней, а потом просто оставил его тлеть. Каждый жест его рук заставлял ее киску дрожать, и Рейчел не могла понять, как этот мужчина так мастерски дарил ей освобождение, в котором она нуждалась.
И вот Рейчел, прежде чем хорошо обдумать последствия своего плана и убедить себя, что это плохая идея, поднялась и опустилась на колени перед Ником. Если это то, чего он хочет, то она отдаст ему это. Она позаботится о том, чтобы он запомнил её, даже если после всего Ник предпочел бы забыть ее.
Протянув руку, Рейчел начала расстегивать ему ремень дрожащими руками.
– Рейчел! – сказал Ник, кладя свою руку поверх ее, останавливая. – Что ты делаешь?
– Ты не хочешь меня? – спросила она, глядя в его прищуренные глаза.
– Нет! Да… я имею в виду, это не значит, что я не хочу тебя. Просто после всего, ты уверена, что это хорошая идея?
– Меня это больше не волнует, Ник. Мне все равно, хочешь ли ты чего-то глубокого и значимого или просто несколько страстных ночей. Я больше не хочу, чтобы ты или кто-то другой думали, что должны спасти меня. Разве я не имею права просто немного повеселиться?
Хотя, если бы судьба дала ей зелёный свет с Ником не просто для веселья, Рейчел стала бы самой счастливой женщиной на земле.
***
Ник закрыл глаза, его рука все еще была поверх руки Рейчел, и он пытался понять, что происходит между ними. Во-первых, Рейчел сама остановила его, потому что чувствовала себя некомфортно, занимаясь случайным одноразовым сексом. Теперь она, казалось, хотела именно этого. Что бы ни случилось между ними, он облажался по-королевски. Ее поведение озадачило Ника, но одно он понял ясно – у Рейчел больше нет к нему чувств, кроме чисто физических, и ему захотелось ударить себя за это кулаком.
Вздохнув, Ник посмотрел в окно – с подоконника сдвинулась и упала полоса снега. Если сегодня снова не пойдёт снег, то он скоро растает, а значит, истечёт и его время с Рейчел. Значит, ему нужно сделать всё, чтобы доставить ей такое удовольствие, которого она никогда раньше не испытывала. Он обязан сделать так чтобы она не захотела уйти.
И Ник это сделает. Теперь он не отступит.
Подняв руки в знак капитуляции, он стал наблюдать, как Рейчел медленно расстегнула его джинсы, а затем он пропал, когда она освободила его член из боксеров холодными, проворными пальчиками.
Глава 16
Освободив возбуждённый член Ника, Рейчел облизнула губы, предвкушая его сладость во рту, а потом и в своей киске.
Нежно обхватив головку члена губами и немного пососав её, Рейчел отпустила её и, высунув кончик язычка, медленно прочертила им дорожку сверху вниз по тёмным пульсирующим венам. Член Ника был таким длинным и толстым, но его кожа была гладкой и шелковистой.
Ник издал глубокий стон, и ее киска увлажнилась от предвкушения. Рейчел почувствовала себя растекшейся лавой, как будто её кости растаяли. Обхватив рукой член Ника, она вобрала его в рот настолько глубоко, насколько было возможным.
Ник схватил её за волосы, подтолкнул голову Рейчел вниз и немного приподнял бёдра, стараясь проникнуть как можно глубже.
– Детка,– пробормотал он. – Продолжай сосать меня. Возьми меня до самых яиц.
Рейчел почувствовала, как его член коснулся задней стенки её горла.
– Да, вот так. Давай, быстрее, детка…вот так…быстрее. О боже, ты скоро заставишь меня кончить.
О нет, этого пока не произойдет.
Остановившись, она отпустила член и откинулась назад. Взгляд Ника заволокло похотью, и он сделал попытку схватить Рейчел, чтобы заставить её продолжить начатое ею. Но она уклонилась от него и сдёрнула его штаны и боксёры вниз. Затем, спохватившись, приказала ему снять футболку. Ник выполнил её приказ, и Рейчел поняла, что ей нравится эта новообретенная сила над ним.
Все его тело было напряжено, а член гордо вытянулся вверх, доходя до нижней части шести кубиков пресса. Наклонившись вперед, она вновь подразнила языком член и, спустившись к его основанию, лизнула яйца, проведя при этом большим пальцем по уздечке. Ник вздрогнул, задышав глубоко и часто. Его яйца затвердели, приготовившись к оргазму. Но… Рейчел снова остановилась.
– Детка, не поступай так со мной, – от отчаяния рыкнул Ник, но она проигнорировала его. Вместо этого она расстегнула свою рубашку, освободив грудь. Соски Рейчел уже были твердыми и изнывали от желания, чтобы их пососали, но она хотела заставить Ника ждать. Она хотела воспламенить в нём желание, так же как и он раньше, когда привязал её к кровати, а потом оставил не удовлетворённой. Такая маленькая для неё, но огромная для него женская месть. Только на этот раз она получит свою долгожданную разрядку и Ник ей в этом поможет.
Она приручила Джесс, так неужели ей будет трудно приручить этого упрямого жеребца?
Ник внимательно наблюдал, как Рейчел сняла с себя джинсы и трусики. Она провела рукой по животу и, опустив её вниз, скользнула пальчиком по блестящим от соков нижним губкам. Томно вздохнув, Рейчел медленно подошла к Нику. Пришло время большой игры и грандиозных скачек. Если она и умела что-то делать в этой жизни, так это ездить верхом. Рейчел была экспертом по времени, ритму, темпу и контролю, и сейчас она собиралась использовать все свои навыки, чтобы укротить Ника.
Оседлав его, Рейчел потерлась пульсирующим клитором о головку его набухшего члена. Разряд удовольствия пронзил её, заставляя клитор болеть и покалывать. Чёрт, осуществить свою месть сложнее, чем она думала. Дразнить его значило дразнить и себя, и Рейчел чуть не сорвалась, отчаянно нуждаясь опуститься на его член, прокатиться на нем верхом, пока не достигнет оргазма.
Но надо сдержаться.
Собрав остатки контроля над своим пылающим от желания телом, она впилась ногтями в спину Ника и вновь потерлась своим покалывающим клитором о головку его члена. Затем ещё пару раз.
Не выдержав сладкой пытки, Ник обхватил бедра Рейчел руками, пытаясь нехитрым манёвром попасть внутрь её горячей и истекающей соками киски. Но Рейчел, изловчившись, сдвинулась вниз и продолжила дразнить его. Наконец, несколько секунд спустя она больше не смогла сдерживаться и зависла киской над выпирающей головкой его члена. Медленно опускаясь вниз, она почувствовала, как ее киска растягивается, чтобы вместить головку члена. Не медля больше ни секунды, Рейчел резким движением опустилась вниз, принимая полностью впечатляющую длину Ника.
Ник застонал и, притянув ее к себе, страстно поцеловал, скользнув языком ей в рот. Прервав поцелуй, Рейчел приподнялась и, подстёгиваемая диким первобытным желанием, пустилась в галоп. Каждое движение вверх и вниз посылало искры неземного удовольствия по её телу.
Ник же, желая усилить её удовольствие, провел рукой по ее ягодицам, нежно лаская их, а затем вставил один палец в ее тугую попку. Рейчел ахнула от вторжения и лавины новых ощущений.
Назад к карточке книги «Укрощение жеребца (ЛП)»